Шифр фрейлины

Дважды Эрнан Кортес видел короля издали, в сопровождении многочисленной свиты гуляющего в дворцовом парке вместе с молодой женой Изабеллой. Королевская чета вела себя столь нежно, так много шутила и веселилась, не замечая при этом окружающих людей, что можно было с уверенностью сказать, что их связывало большое и сильное чувство. В чем-то Карлу Пятому стоило позавидовать. Поговаривали, что королева сумела излечить Карла от меланхолии, которой он страдал последние несколько лет. Изабелла Португальская была не только женщиной редкой красоты, но и обладала незаурядным умом, если сумела влюбить в себя столь могущественного человека, как испанский король. Брак, основанный исключительно по политическим соображениям, неожиданно перерос в крепкую любовь, что случается в королевских дворцах крайне редко.

Кортес даже хотел было пройти через многочисленную свиту к Карлу Пятому и доложить ему о своем прибытии напрямую, но в самый последний момент раздумал – его остановили счастливые глаза королевской четы. Встревать в их разговор было бы в высшей степени бестактно.

В тот же вечер, очаровав молодую фрейлину разговорами о Новой Испании, он увел ее в свое жилище, надеясь, что ожидание королевской аудиенции в ее обществе не будет слишком утомительным. Однако миновала еще одна предлинная неделя – за это время он успел изучить все прелести молодой фрейлины и даже пресытиться ими, – а вестей от короля так и не было. В какой-то момент командору показалось, что хитрый секретарь, по наущению недоброжелателей, просто водит его за нос, и Кортес отправился во дворец, чтобы оттаскать его за щеголеватую кудрявую бороду. Но в тот самый миг, когда он уже хотел пройти в резиденцию, неожиданно к дворцовой колоннаде, вытянувшейся полукругом, подъехала королевская карета. Через небольшое окошечко в двери кареты Эрнан Кортес приметил профиль короля: слегка вытянутое лицо, заостренный подбородок с русой бородкой.

Один из слуг открыл перед его величеством дверь, другой скинул складную лестницу. Эрнан Кортес, понимая, что подобного случая может не предвидиться еще долго, выскочил из толпы приближенных и, пробежав через вооруженную охрану, бросился к карете и вцепился в подножку руками:

– Ваше величество! Позвольте мне обратиться к вам!

Остановив движением ладони подскочившую охрану, король спросил:

– Кто вы такой, милейший?

– Вы разве меня не помните, ваше королевское величество… Я тот человек, который подарил вам больше стран, чем ваши предки оставили вам городов! Я бывший губернатор Новой Испании капитан-генерал Эрнан Кортес!

Брови короля удивленно взмыли вверх.

– Но почему мне не доложили о вашем прибытии?

– Я прибыл около двух недель назад, уже несколько раз обращался к секретарю и умолял об аудиенции с вами, но он всякий раз утверждал, что докладывал вам о моем появлении и что встреча должна состояться.

– Ах да, кажется, я что-то припоминаю… Знаете, в последнее время у меня очень много дел. Вы подготовили отчет? – заинтересованно спросил король.

– Да, ваше величество, я могу передать его вам немедленно.

– Передавать его сейчас нет нужды, – вяло улыбнулся король, посмотрев в глубину кареты, откуда выглянуло любопытное прелестное личико Изабеллы Португальской. – На сегодня у нас несколько иные планы. Сделаем вот что: подходите ко мне завтра утром. Уверен, что вы расскажете много интересного о Новой Испании. Я просто обожаю такие рассказы!

Едва кивнув на прощание, Карл Пятый зашагал к настежь распахнутым дверям, а придворная свита, оттеснив низко склонившегося Кортеса, заторопилась следом.

* * *

Прежде Кортесу не доводилось бывать в Альгамбре, и он был сражен его великолепием: стены залов были украшены полотнами итальянских и французских мастеров, а гобелены, расшитые золотыми и серебряными нитями, были столь хороши, что перед ними, забывая о времени, можно было простаивать часами.

Король принял Кортеса в небольшой уютной комнате, видно служившей ему кабинетом. В этот раз Карл Пятый пребывал в одиночестве; по дворцу ходили упорные слухи, что в королевской семье ожидается прибавление, и Изабелла Португальская, почувствовав дурноту, вызвала лейб-медика.

Карл Пятый сидел в большом красном кресле, положив красивые ладони на подлокотники. Ни в его худощавой фигуре, ни тем более в жестах не было ничего величественного. На небольшом полированном столе с кривыми ножками, имитирующими какого-то диковинного зверя, лежали карты Таро и раскрытая Библия, а на спинку соседнего кресла, меньшего размера, но столь же изящного, видно принадлежавшего королеве, переброшена меховая накидка. По заверениям самого короля, в Альгамбре он провел лучшие месяцы своей жизни, и если бы не дела империи, требующие немедленного присутствия, так и прожил бы в его стенах до конца жизни.