Шифрованный счёт

- Твоя правда, - вздохнула Аннет, - но мне так хотелось поехать с вами. С тобой...

- Мы сядем в машину и поедем, куда только ты захочешь, примирительно сказал Карл. - И не будем думать ни о деньгах, ни... Но захочешь ли ты поехать со мной?

- Неужели ты действительно так думаешь, милый?

- А знаешь, кем был мой отец?

Гюнтер прикусил губы: надеясь отвернуть Аннет от Карла, он рассказал ей о Франце Ангеле, но девушка ответила ему тогда так же, как сейчас Карлу.

- Я знаю, кто ты! - Немного помолчала. - Конечно, тень отца еще витает над тобой. Особенно когда сделаешь что-нибудь плохое.

Карл засмеялся хрипло и нервно.

- Ты на самом деле все знаешь и не отказываешься?

Гюнтер представил эту сцену в комнате и сжал кулаки.

А Карл все говорил:

- ...И ничего не стоит между нами, любимая. Завтра мы полетим в Цюрих, и я переведу двадцать миллионов польскому посольству с условием, чтобы на эти деньги построили больницу. - Засмеялся. - Шлихтинг и полковник словно договорились: назовут мне цифры только на пороге банка. Тем больше разочаруются... - Карл умолк и продолжал после паузы: - Жаль Гюнтера. Но я уверен: он все поймет и одобрит наше решение.

Гюнтер еле удержался, чтобы не ворваться в комнату. Он что, мальчишка? И какое они имеют право решать за него? Его миллион - полякам? Миллион, с которым он уже свыкся, который как бы стал его собственностью и принес бы ему столько счастья, радостей и удовольствий?

У Гюнтера заклокотало в горле, поднял руки и чуть не закричал, как человек, которого грабят. Он не слышал, что дальше говорят в комнате, утратил самоконтроль, шагнул к двери - сейчас он ворвется к ним, он им покажет, заставит уважать его права; в конце концов, неужели полякам не хватит девятнадцати миллионов? Что для государства миллион, который может сделать его, Гюнтера, счастливым?

Но перед кем унижаться?

Эта мысль отрезвила его, привела в чувство, и он услыхал слова Аннет:

- ...Дядя остановился на Шаттегештрассе, где живет наша родственница, и я переночую там. Завтра утром он выезжает в Гамбург и хотел бы увидеть тебя.

О, уже и Каммхубель приперся в Ганновер - это окончательно разозлило Гюнтера. Суют нос не в свои дела, тоже философы, интеллигенция, раскудахтались: "Боже мой, как дурно пахнет от нацистских денег!" А ты не нюхай!

- Тогда поспешим, - сказал Карл.

Гюнтер осторожно вышел за дверь. Пробежал по коридору, оглянулся, заворачивая за угол, и чуть ли не скатился по лестнице.

...За столиком Пфердменгеса сидели двое мужчин. Полковник танцевал с какой-то раскрашенной девицей. Сев на место, жадно выпил шампанского, указал Гюнтеру на мужчин:

- Мои старые друзья. Этот рыжий - Ганс, а этот - бывший, хотя, правда, все мы бывшие... Курт, мой однополчанин.

- На минутку, господин Пфердменгес, - позвал его Гюнтер, - важное дело.

- Называй меня просто полковником, - небрежно похлопал его по плечу Пфердменгес. - Никаких дел, сегодня отдыхаем.

Мужчины одобрительно закивали. Гюнтер наклонился к уху Пфердменгеса, зашептал:

- Хотите потерять свои пятьсот тысяч?

Гюнтер отозвал полковника в сторону, рассказал о разговоре Карла с Аннет.

Полковник смотрел на него, не понимая. Наконец смысл сказанного дошел до его сознания.

- Я придушу этого Карла, как щенка! - Поднял кулаки. - Никто еще безнаказанно не обманывал Пфердменгеса!

- Вам хмель ударил в голову, - оборвал его Гюнтер. - Возможно, вы на самом деле придушите его, но ганноверская полиция уже через несколько часов раскроет вас. И вместо пятисот тысяч - тюрьма.

- Но нельзя же безнаказанно делать такие вещи! - горячился полковник.

- Есть способ увеличить вашу долю в десять раз! - не дослушал его до конца Гюнтер.

- Пять миллионов? - полковник побледнел.

- Да, пять миллионов... Сейчас мы поедем... тут недалеко... Но при условии: будете выполнять все, что я скажу!

- Согласен!

Поймали такси, и через десять минут Гюнтер нажимал кнопку звонка у калитки, ведшей к дому Йоахима Шлихтинга.

Вышел слуга в сопровождении овчарки. Издалека спросил:

- Кто?

- Полковник Пфердменгес и господин Велленберг. Очень важное и срочное дело.

Слуга скоро вернулся и загнал овчарку в помещение.

- Прошу, господин Шлихтинг ждет вас.

Йоахим Шлихтинг стоял в центре большого холла с ковром во весь пол, и это делало его еще более высоким - будто червяк какой-то умудрился стать на хвост и замереть. Молчал, разглядывая посетителей. Гюнтер не выдержал и начал первый:

- Сегодня вы встречались с человеком, который выпытывал у вас две цифры шифра...

Шлихтинг наклонился немного и так застыл, как Пизанская башня. Затем проскрипел недовольно:

- Я не люблю шантажистов, господа. Если вы пришли только за этим, считайте разговор исчерпанным.

Гюнтер показал на полковника.

- Это штандартенфюрер СС Людвиг Пфердменгес. Он назовет вам пароль, который стал известен тому человеку... Ну, тому, кто был у вас сегодня.

- Да, - заявил уверенно полковник. - "Хорошо весной в арденнском лесу". Разве вы никогда не ездили туда в эту пору года? - добавил от себя ехидно.

Шлихтинг подумал немного и спросил:

- Но почему создалась такая ситуация? Пожалуйста... - и указал на кресла в углу холла.