Shift (original ver.) (СИ)

- Что ж ты за создание такое бесчувственное? Куда ты собрался, когда у тебя сестра в слезах. - Молодой человек повернулся к девочке, улыбнулся ей, заговорщически подмигнул и наклонился поближе, чтобы выслушать её. - Мне можешь всё рассказать, его не бойся.

- Он не хочет меня брать с собой… - Оля, испуганно посматривая на брата, почти беззвучно прошептала почти на ухо Кириллу.

- Вот ты мелкая доносчица. - Костя всплеснул руками. - Потому ты и остаешься дома! - Губы девочки задрожали, а с глаз всё-таки сорвались горькие слёзы обиды и разочарования.

- Да помолчи ты, чудовище бездушное! - Кирилл цыкнул на друга и снова показал тому кулак, после чего повернулся к Оле и притянул ее к себе, так, что она уткнулась ему в плечо, расплакавшись. - Не плачь, не надо! Ты с нами пойдешь, только не плачь.

- Кирилл, да ну куда мы ее возьмем?! - Костя с негодованием воскликнул, но его друг только отмахнулся от него, как от назойливой мухи, продолжив утешать девочку.

- Не слушай его, Олька, я тебе разрешаю с нами идти, а его можешь не слушать даже. - Девочка, шмыгая носом и потирая припухшие от слез глаза, посмотрела на своего защитника, пытаясь выровнять еще рваное от всхлипов дыхание, но плакать перестала. Кирилл встал с корточек и, чуть наклонившись, взял Олю на руки, так, что она обвила его шею своими ручками, крепко-крепко держась. - Если кто-то будет тебя обижать, говори мне, я им всем устрою сладкую жизнь. Ты только не плачь, ладно?

- Не буду. - Девочка тихонько согласилась, и так они и вышли из дома втроем, под недовольное бурчание ее брата. Но Оля теперь знала, что Кирилл не даст её в обиду, поэтому расслабилась у него на руках, а молодой человек слегка улыбался, чувствуя, как успокаивалась эта смешная девчонка.

***

- Кто ты такой? – Какой-то животный ужас охватил меня, пока я пыталась прочесть что-то по лицу человека напротив, человека, которого не просто не знала, а который еще, кажется был совсем не тем, за кого себя выдавал. Или это лишь моя вина, что я позволила с собой сыграть такую злую шутку. Чёрт, совершенно не ожидала от себя такой безрассудности!

- Это сложно объяснить. – Купряшин уже успел поправить свою одежду, поэтому я сейчас была совсем в невыгодном положении, пытаясь влезть в джинсы, которые словно уменьшились вдвое, потому что быстро надеть их не выходило, и я комично скакала по прихожей, дрожащими руками помогая себе справиться с капризной вещью. Сама бы первая и засмеялась, если бы только не хотела в голос расплакаться.

- Вот и славно, потому что, кажется, я не хочу этого знать. – Слёзы начали душить меня, спазм в горле сорвал на хрип мои слова, с избытком наполнив его дрожью.

- Оль, стой, прошу тебя. – Профессор взъерошил свои волосы обеими руками и сделал шаг в мою сторону, отчего я дернулась назад.

- Нет, нет и ещё тысячу раз нет. – Я уже вовсю пятилась к двери, выставив перед собой руки, чтобы Купряшин не подошёл ко мне ближе. – Не подходи ко мне, кто бы ты там не был.

- Мир, прошу… - Я в ужасе отпрянула, услышав его обращение, отчего куратор выругался себе под нос. – Тьфу ты чёрт! Оль, прошу тебя, я смогу объяснить, постой. – Но я открыла входную дверь и собралась уже было выскочить наружу, и в этот момент профессор схватил меня за плечи, пытаясь втянуть обратно в квартиру. Меня охватил такой страх, что я обеими руками толкнула со всех сил Купряшина в грудь так, что он не устоял на ногах и упал на пол. Мгновение на принятие решения проверить не ушибся ли он или же бежать из этого дома – и я выскочила на лестничную клетку, припустив со всех ног по лестнице в сторону выхода: из этого дома, из этого кошмара…

Я не знаю сколько же я так бежала, но, когда я остановилась, чтобы чуть перевести дыхание, мои легкие жгло огнём, мои глаза горели сдерживаемыми слезами, а в моей голове творилась полная неразбериха. Как же я вообще умудрилась оказаться в такой ситуации? Память щедро подкинула дровишек в костер моей паники, нарисовав совершенно неприличных картин происходившего еще не так давно в квартире моего собственного профессора! Щеки вспыхнули от представленного, дрожь охватила всё тело, словно я простудилась и меня бил озноб именно поэтому. Но нет, моей болезнью оказался Купряшин – человек, которого я не знала, но который каким-то образом знал меня. Черт! Черт! Черт! Он следил за мной? Что еще он мог знать обо мне? Он что, преследовал меня? Иначе я не могла объяснить то, что услышала… Какой-то липкий ужас покрыл меня словно плёнкой, захотелось отмыться от этого чувства, настолько я почувствовала себя грязной, несчастной и одинокой. Мне так захотелось домой, чтобы почувствовать себя защищённой… и именно в этот момент я поняла, что сумка с ключами, деньгами и документами осталась в машине профессора. Да как же так? Неужели этого всего оказалось мало?