В комнате, освещённой лишь светом какого-то случайного далёкого фонаря, еще работающего в это время, я почти не могла разобрать ничего в черных глазах куратора, но его губы, не дававшие моим отдыха, его руки, исследовавшие моё тело через одежду, которую движение за движением он хотел снять, это подсказывало мне, что всё реально, что не было никакой игры, не было никакого шутливого флирта, были лишь мы вдвоем раскаленные до предела своих возможностей.
Купряшин резко поднялся, продолжая обнимать меня, и перевернул меня на спину, чуть приподняв и почти кинув меня на подушки, затем навис надо мной и мгновением позже вернулся к истерзанию меня, спускаясь с поцелуями ниже, вырисовывая языком контур моего подбородка и ведя им вниз по шее, заставляя меня прикусывать от удовольствия губы, стараясь сдержать стоны, что рвались наружу.
- Это нам ни к чему. - Профессор потянул за края моей кофты и стянул ее с меня через голову, чуть приподняв меня и прижав к себе. Я совершенно не была против, ну точно сошла с ума.
Быстрым и незаметным движением Купряшин расстегнул мой бюстгальтер и, освободив меня от него, опустил меня обратно на подушки, помедлив несколько мгновений, после чего впился губами в мою грудь, сжимая вторую в своей руке. Было ощущение, что из моих легких выбили воздух, я совершенно не могла справиться со своим дыханием и теми ощущениями, что накрыли меня с головой, пока язык моего соблазнителя выписывал невиданные фигуры изобразительного искусства вокруг моего напряженного соска. Хотелось кричать, но Купряшин вдруг менял траекторию и расположение своих мучений и я снова задыхалась от неожиданности и восхитительности происходящего.