Шикарная женщина бьет тревогу

Естественно, располагалась она под самой крышей, а лифта не было. Перед дверью он остановился, дал мне перевести дыхание и заглянул глубоко в глаза:

— Перед тем как мы войдем в мою «святая святых», я должен тебя предупредить…

— Что ты давно женат и твоя жена и восемь детишек ждут тебя к обеду, к которому я тоже получила приглашение…

Фродо рассмеялся:

— Не угадала. Холодно. Он наморщил лоб:

— Но как бы то ни было, я хочу с этим покончить. — Он разгладил свою футболку. — Я не «толканутый». Толкиен вообще страшно скучный. Это только прикрытие.

«Прикрытие? Господи помилуй! Вот, снова!» Фродо выглянул в пролет лестницы и, понизив голос, таинственно сказал:

— Я дональдист!

Хм, интересно, как должен человек реагировать, когда узнает, что перед ним дональдист?

А что еще интереснее: кто такой дональдист?

— Звучит, похоже, на католические боевые части — особое подразделение Ватикана для приумножения числа верующих, — предположила я.

Фродо покачал головой на плечах без шеи и отпер дверь.

Я и опомниться не успела, как он втолкнул меня внутрь.

Короче говоря, у меня разбежались глаза. Там было забавно и… смешно. Да, как-то страшно смешно. Я повернулась к Фродо. Он уже стянул с себя футболку толкиениста, под которой оказалась другая, с нашлепкой Дональда Дака!

Итак, для сведения: дональдисты — это люди, все усилия души и устремления которых принадлежать только и исключительно уткам Уолта Диснея.

Я тоже почитательница рисованных героев, но из-за этого превращать весь свой дом в «утиный домик»? Нет уж, увольте!

Огромных размеров глубокое зеленое кресло — любимое кресло племянников Дональда, Тика, Трика и Трака, как объяснил мне Фродо, подле него скамеечка для ног, торшер с голубовато-зеленым абажуром, голубой комод — все в кричаще-ядовитых тонах, известных по комиксам. Нигде и следа мягкого бежевого или нежно-зеленого.

Но «гвоздем» Фродовой квартиры мне показался не ярко освещенный подсветкой сундук Дональда — авторский рисунок тысяча девятьсот тридцать седьмого года, времени его создания, а надувная Дэйзи Дак, которая раскорячилась на диване. И должна заметить, что выглядела она — как бы это помягче сказать? — многократно пользованной, что ли. Надеюсь, малолетние не читают этот опус.

И в этот момент я с полной ясностью осознала, что мужчины — создания совершенно иного порядка. Должно быть, дело в у-хромосоме, из-за которой они, чисто генетически, родственны нам меньше, чем любой шимпанзе. То есть мужчины стоят ближе к шимпанзе, чем к нам, женщинам. Так что скепсис и нетерпимость к мужчинам на протяжении всей моей жизни имели под собой почву.

— Я… я потрясена, — еще смогла выдавить я.

Фродо заквакал в нос какой-то ответ, из которого я не поняла ни слова. Наверное, это был утиный язык.

— А?

— Квак, квак, квак.

— Что-что?

— В один прекрасный день я сделаю кому-нибудь предложение разделить со мной счастье. Может, ты и есть эта счастливица? — перевел он на человеческий язык.

Я улыбнулась ему. Улыбка должна была получиться кокетливой, но вышла, должно быть, как маска ужаса,

«Даже и не мечтай, ты, чокнутый! Скорее я превращусь в утку-ведьму Гундель Гаукели и доведу тебя до сумасшествия!»

Фродо, переваливаясь с боку на бок, отправился на кухню, чтобы смешать два двойных «кайпирина». Я тем временем обследовала комнату на предмет сокрытия вещественных доказательств, но ничего, кроме фоток с конгресса дональдистов в Лас-Вегасе, не обнаружила.

Мы уселись на балконе, с которого открывался неприглядный вид на ландгерихт[93], и потягивали наш коктейль. На улице все еще моросило, а балкон был без навеса. Но коктейль получился таким крепким, что пара дополнительных капель воды с небес ему бы не повредила. Я подставила свой стакан под дождь.

— Так вас таких много?

— Квак! — Должно быть, это подтверждение.

— И вы называете себя дональдистами?

— Квак!

— Ну и безумие! А как давно ты стал… таким? Если этот идиот квакнет еще раз, я попросту выброшу его с балкона. Трудно мне это не будет, весит он, по крайней мере, вполовину меньше меня.

— Всегда был. Я вырос с Дональдом. И с ним умру. Он наклонился вперед и проникновенно посмотрел мне в глаза:

— Хочешь, покажу кое-что?

— Ясное дело!

Мы осушили стаканы. Обычно я не употребляю таких крепких напитков, но женская интуиция подсказывала, что градусы мне сейчас пригодятся.

Слегка покачиваясь, я двинула за Фродо. В спальню.

Но мое зародившееся было сомнение быстро улеглось. В его спальне вообще не было кровати, на которой он мог бы изнасиловать меня. Нет.

Один лишь гроб посередине с постельным бельем в рисуночек с Дональдом Даком. А возле него — крышка с рельефом, изображающим Дональда и Дэйзи Дак, которая служила ночным столиком.

Фродо — утка-вампир? Вообще-то я полагала, что этот биологический вид в Германии не встречается — у нас неподходящие для него погодные условия. Но, может, я ошибалась?

Фродо обнял меня за плечи, прижал к себе и квакнул:

— В этом роскошном гнездышке мы произведем на свет наших утят! Что ты на это скажешь?

И снова мне пришлось бежать из дома холостяка.

16

Собака кусает последнего