Шиноби скрытого Хогвартса (СИ)

— Конечно слышала, — пожала плечами она. — Мой папа в том числе преподаёт основы менталистики и защиты сознания в различных мировых практиках. В Оксфордском магическом университете. Это большой раздел магии, и у многих народов есть свои методы работы с сознанием и подсознанием. Тот же шаманизм…

— А ты умеешь защищать своё сознание? — спросил я, перебив.

— Сама я только учусь, у меня есть упражнения по контролю над разумом, ну, я тебе уже рассказывала о них, когда мы тренировались противостоянию профессору Моуди, — ответила Чжоу. — Но у меня есть защитный амулет, который мне сделал папа, — она выудила цепочку с круглым золотым медальоном, на котором была гравировка с девятиконечной звездой, а в её в центре был круг «ин-ян». — А почему ты спрашиваешь?

— Просто прочитал недавно про омуты памяти и воспоминания, которые туда помещают, — ушёл я от ответа. Внезапно пришла такая мысль, видимо, навеянная паранойей. — Это же тоже ментальная магия? Узнал, что требуется определённый уровень сознания, чтобы отделять свои воспоминания и показывать другим.

— Да, жаль такое сейчас в Хогвартсе не проходят, — сказала Чжоу. — Я слышала, что многих чистокровных, из родовитых семей, пользоваться омутом учат чуть ли не с пелёнок. Но у них и эти артефакты есть. Омуты памяти очень редкие и дорогие. Я читала, что все имеющиеся в Британии и на континенте омуты памяти были сделаны Боуменом Райтом, он был самым известным мастером-артефактором, а прославился тем, что придумал снитч.

— О, вот почему имя знакомое! — кивнул я. — Я читал про него в «Квиддич сквозь века» и, кажется, у Драко есть вкладыш с ним из шоколадной лягушки. Там точно только про снитч и написано.

— Может потому, что снитчи для всех, а омуты — только для аристократов? — улыбнулась Чжоу. — Хотя я точно знаю, что есть омут памяти в Министерстве Магии, и ещё один в школе: в «Истории Хогвартса» об этом написано. Сама я никогда омута памяти не видела вживую, только на картинках. Наверное, в семье Драко Малфоя тоже есть такой артефакт.

— Может быть и есть, — пожал я плечами, — всё равно, если не уметь доставать воспоминания, то смысла в нём нет.

— Но зато точно можно смотреть чужие воспоминания без особой подготовки, — улыбнулась Чжоу. — Кстати, я могу дать тебе свою книжку с основами ментальной магии, там есть глава про омуты памяти и как вычленять определённое воспоминание.

— Здорово! — не ожидал, что моё мимолётное желание, которое появилось, когда мы с Барти-младшим и сенсеем пользовались омутом в Блэк-хаусе, осуществится так быстро, и Снейпа-сенсея не пришлось напрягать. И так в Чёрных пещерах у нас последнее время одни тренировки, ныряния и бои под водой были.

— Я, кстати, хотела у тебя спросить насчёт твоего патронуса, — взяла меня за руку Чжоу, оглядываясь по сторонам, убеждаясь, что никого нет. — Ты говорил, что в прошлом году, когда профессор Лонгботтом показывала это заклинание, у тебя ничего не вышло. Ты не пробовал снова? Может быть, ты ещё был не готов? Я ещё вспомнила, что в тот период ты постоянно пропадал в Больничном крыле. Возможно, всё дело было в том, что ты забивал десятки голов на непонятно каких силах, вот и с патронусом ничего не вышло. Надо снова попробовать и всё получится.

— Кстати, ты ещё не показывала мне своего, — напомнил я. — В прошлый раз нам помешали.

— Экспекто патронум! — взмахнула палочкой Чжоу, и отчего-то слегка покраснела, когда у неё вылетела птица. Такую ни с кем не перепутаешь.

— Лебедь, — проследил я за коротким полётом, пока патронус не растворился в сгущающейся темноте коридора. — Жизнь и смерть. Верность и чистота.

— Ты, кажется, не ходишь на прорицания, — хихикнула Чжоу. — И учёные до сих пор не пришли к единому мнению, значит ли патронус хоть что-то. В том смысле, можно ли по патронусу судить о маге, о его характере или только о магической силе. Сама я думаю, что мой патронус — лебедь, потому что у меня они были на стенах в детской, и маме они очень нравятся. В Китае это птица солнца.

— То есть с тем же успехом твоим патронусом мог стать и дракон? — вспомнив рисунки в палатке семьи Чанг, сказал я.

Чжоу засмеялась.

— Наверное. Драконов у нас любит папа. Но его патронус вообще лесной кот.

— Я думаю, что мой патронус слишком большой, — признался я. — И я не смог воплотить его на том уроке.

— А ты не можешь сделать его поменьше? — спросила Чжоу.

И тут уже засмеялся я. Почему-то такое простое решение мне и в голову не пришло. Тем более, что в силах «моего патронуса», которого я создавал и «призывал», стать не только меньше, но и бесконечно делиться.

— Сейчас попробую, — я достал палочку и сосредоточился. — Экспекто патронум!

— Что это такое?! — воскликнула Чжоу, с удивлением рассматривая то, что выползло.

Повинуясь наитию, я снова махнул палочкой, словно рассекая, и вместо одного здорового слизня, размером с тюленя, стало два, в два раза меньше.

— Я зову это «Кацую», — ответил я.