Шёпот безумия (СИ)

     – И чем он только думал! – с осуждением покачал головой Рассел. – Это ж надо так влипнуть!

     – Вряд ли он вообще соображал в тот момент, когда расправлялся с нею, – поддержал его Ральф, выдающий себя за Кэйла.

     – Одним словом, дурень! Ну, не поделили они чего-то, так зачем же нужно было убивать девчонку? А теперь его до старости упекут за решётку. Считай, вся жизнь перечёркнута!

     – Я вовсе не защищаю его, но у молодых совсем другое восприятие мира. Возможно, парень слишком остро переживал ссору и не смог совладать с эмоциями. Хотя позже он и сам наверняка ужаснулся своему поступку.

     – Видимо, на него попросту "накатило", – кивнул Рассел. – Не смог себя контролировать, вот и устроил трагедию.

     Разговор с напарником доставлял Ральфу особое удовольствие. Тот даже не мог себе представить, что едет рядом с настоящим убийцей девушки, а идиоты с мигалками снова облажались и переложили чужую вину на неудачливого дружка мёртвой девчонки.

     * * *

     Ральф, в отличие от Кэйла, никогда не видел снов. Он сам был страшным осенним сновидением. Врачи назвали бы это раздвоением личности, вытеснением, подавленным влечением или ещё каким-нибудь мудрёным словцом из области психоанализа, хотя у Ральфа существовало другое определение. Он называл это "пробуждением от спячки".

     Его первое появление пришлось на тот период, когда Кэйлу стукнуло четырнадцать. Казалось бы, ничего из ряда вон выходящего в жизни подростка не происходило. Так что же тогда спровоцировало такую редкую аномалию, в результате которой в общем-то спокойный и тихий ребёнок превратился в безжалостного хищника? Или в нём с самого рождения существовала замкнутая часть сознания, лишь дожидавшаяся удобного случая, чтобы вырваться наружу? Ральфа мало волновали ответы на эти и им подобные вопросы. Однако, один ответ, остававшийся для Кэйла неприступной тайной, он всё же знал. Ральфу было известно имя пассажира из двадцатого вагона того самого поезда, который стал своеобразной точкой соприкосновения двух разумов. Иногда Кэйл попадал в этот поезд во сне, но Ральф надёжно запер от него вагон №20. Светонепроницаемые стёкла не позволяли Кэйлу заглянуть внутрь и вспомнить, кого он прикончил после двадцатого дня рождения.

     Ральф от души веселился, наблюдая за тщетными попытками ничтожного Кэйла Андерсена добраться до правды. Возможно, однажды ему надоест, и он откроет дверь в эту часть поезда, а возможно, и нет. Кто знает? Вдруг весь этот несущийся состав не что иное, как сумасшествие, влекущее обоих к концу искорёженной железной дороги, зависшей над обрушившимся мостом здравомыслия?

     * * *

     Возможно, с медицинской точки зрения, он и был психом, но весьма умным, ведь одно другому не мешает, не так ли? Ральф знал, как запутывать следы, как избавляться от улик, как совершать преступления и оставаться безнаказанным. И это вовсе не значило, что он не боялся попасться. Отсутствие страха – прямой путь угодить за решётку. Наоборот, он ни на мгновение не терял бдительности, контролируя каждый шаг. Взять, к примеру, ногти жертв. Убийцы редко заботятся о таких мелочах, но как гласит известная поговорка, именно в них скрывается дьявол. Рано или поздно кто-нибудь обязательно обратит на это внимание, и тогда размытый портрет преступника дополнит ещё одна отличительная черта. Хотя вряд ли подобная деталь будет способствовать серьёзному продвижению расследования.

     Однако, не следует недооценивать тех недотёп, которые безуспешно разыскивают преступника. Каждую осень после первого выпада Ральфа они усиливают патрулирование, начинают, что называется, держать руку на пульсе, подозрительно всматриваясь в лица уличных бродяг и праздно шатающихся наркоманов. Открытие кровавого сезона сродни вызову на дуэль, только вместо классических правил Ральф предлагает своим соперникам состязание несколько иного рода. Есть тело, есть следы, а дальше – кто кого?

     Убийство девушки в парке – это сигнал к старту двухнедельного марафона. Повсюду убийцу станут подстерегать легавые, но от этого охота принесёт ещё больше удовольствия. Недаром его зовут Ральф. Мудрость и повадки волка помогут ему перехитрить преследователей, получая желанную добычу.

     * * *

     Вечерний город служил для него отличным источником вдохновения. Когда на улицы наползала осенняя темнота и включалась неоновая иллюминация, знакомые улицы приобретали совершенно иной облик. В темноте переулков и мостов появлялась необъяснимая тайна. В такой атмосфере ему хотелось создавать новые шедевры, наслаждаясь пусть и короткими, но такими яркими творениями, сравнимыми с бессмертными произведениями искусства выдающихся гениев прошлых столетий.

     Ральф не походил на скучающего прохожего – такой враз привлёк бы внимание патруля, – а быстрым шагом следовал по избранному маршруту, как будто торопился домой после утомительного рабочего дня. Никому не пришло бы в голову, что этот человек кого-то выискивает. Но он выискивал. Очень скоро чья-то плоть превратится в его руках в податливую глину, способную запечатлеть в себе самую сильную эмоцию на грани между жизнью и смертью.