Шёпот сумеречной феи

Как она может любить такое дурацкое времяпрепровождение? - в который раз изумился про себя Катрэлл. Толкотня, пестрота, навязчивые продавцы, ненужные вещи... Но отказаться нельзя, иначе Эмма подумает не то. И бесполезно будет убеждать, что дело не только и не столько в деньгах.

Снова, как утопающий за соломинку, Филип схватился за визитку Дэвида Шаграна. Эмма не знает про неё. И не должна знать. Путёвки в Шагранвилль всегда на одного человека. Надо будет изобрести правдоподобный предлог, чтобы объяснить своё трехдневное отсутствие...

***

Стоя у дверей огромного здания, выглядящего как зеркальная пирамида с гигантской сияющей надписью "Шагранвилль" на одной из граней, Катрэлл не мог поверить, что наконец-то наступил этот день, этот час. Истекают последние мгновения до оговоренного в путёвке времени. Неужели вот сейчас он, Филип Катрэлл, сделает шаг и окажется - там?..

Он так долго этого ждал, что теперь ужасно волновался. Несколько раз расстегнул и застегнул пуговицу пиджака, засунул руки в карманы и снова вытащил.

В Шагранвилле его ожидает другой мир. Совсем не похожий на тот, в котором он жил с рождения. И пусть это будет всего лишь трёхдневный отдых, но...

Додумать Катрэлл не успел. Дверь пирамиды отворилась, и улыбающаяся служащая, приветливо поздоровавшись с гостем, пригласила:

- Пожалуйста, мистер Катрэлл, следуйте за мной.

Филип перешагнул порог, и дверь закрылась за ним. По эту её сторону осталась лежать оброненная визитка: "Дэвид Шагран и Ко. Мы продаём лучший отдых. Тишина. Пустота. Спокойствие".

Замки Трансильвании

Я много путешествую. Так уж устроен, не могу подолгу усидеть дома. Всё тянет поглядеть другие края.

Случалось мне бывать и в Румынии. Пожалуй, из всего виденного в этой стране самое сильное впечатление произвели на меня тамошние замки, особенно на севере, в области, называемой Трансильванией. Эти древние строения поражают своим мрачным величием и неприступностью - кажется, нет на свете сил, способных прорваться в такую крепость, если хозяева не пожелают впустить. Помогут разве что подкуп или предательство.

Как раз в связи с этими замками довелось мне услышать одну странную историю, которую и перескажу здесь. Верить ей или нет - дело каждого, кто прочтёт. А верю ли сам - до сих пор не решил.

На вторую неделю путешествия я остановился в деревне, на окраине которой стояло одно из этих примечательных строений. Судя по виду, замок был давно заброшен. Кое-где разрушенный, он носил на стенах ещё и следы пожара. Но даже в нынешнем состоянии не утратил ещё окончательно своей мощи. Высокие башни, толстые зубчатые стены, узкие окна-бойницы, подъёмный мост и ров по окружности, теперь, правда, пересохший. Прежде это укрепление, подумалось мне, могло служить отличным убежищем на время войн и междоусобиц.

Пообедав в деревенской харчевне, я вышел и возле двери увидел старуху-нищую, закутанную в рваную цветастую шаль. Подал пару монет и собрался идти, но, повинуясь какой-то мимолётной мысли, спросил:

- Не знаешь ли, бабушка, кому принадлежал здешний замок?

Изучение иностранных языков - второе моё пристрастие, после путешествий. Перед поездкой в Восточную Европу я немало внимания посвятил знакомству с местными наречиями, и теперь пусть и не блестяще, но довольно сносно изъяснялся без переводчика.

- Отчего же? Знаю, - откликнулась старуха и назвала имя, которое, впрочем, ничего мне не сказало, а потом добавила: - Знаю и ещё кое-что. Вижу, вы господин любознательный, может, интересно послушать будет... - Глядя на меня, она прищурила подслеповатые глаза и многозначительно замолчала.

Быстро сообразив, в чём дело, я протянул ей ещё денег. Старуха поблагодарила и начала свой рассказ.

- Случилось это давно, когда крепости вроде нашей не пустовали, а хозяева их часто воевали между собой.

Однажды и сюда пришла война, и этот самый замок был взят в осаду. Соседнего господина привлекли несметные сокровища, по слухам, будто бы в нём хранимые. Золотые монеты и кубки, такие тяжёлые, что рука устаёт держать, толстые цепи, кольца, ожерелья... Осада продолжалась месяц, и другой, и дальше, и дальше. Дошло до того, что полководец начал опасаться бунта в своих войсках: солдаты устали и рвались возвратиться домой. Но был он гордый и упрямый, и не хотел отступать.

Многократно затевали приступ, и каждый раз он проваливался, защитники замка стойко держали оборону. Измором взять их было нельзя: под землёй тут прорыты ходы, расположение которых осаждающим никак не удавалось узнать. Этими ходами в замок доставляли провизию.

Но всё-таки крепость пала...

Старуха замолчала, и я нетерпеливо спросил:

- Что же случилось?

Она усмехнулась.

- Хотите верьте, господин, хотите нет, но как-то раз человек, которого все в войске, не исключая самого полководца, считали колдуном, уехал куда-то и вернулся спустя три дня, правя закрытой повозкой без окон, запряжённой чёрными лошадьми. Кто видел её, у тех тяжело и тревожно становилось на сердце, а встречные собаки бежали прочь с дороги и выли ей вслед.