Шёпот зверя

Вэл застыла, смотря, как рука в черной перчатке вкладывает в ее бледную ладонь с сухой от мороза кожей темный кошель. Глухо звякнули монеты, Вэл будто окоченела, рассматривая кожаный шнурок с узелком на конце.

– Ты… – теряясь, пробормотала она, – Ра…

– Уходи, Вэл, не нужно долгих прощаний, – отрезал Раза, отступая на шаг. – Просто иди, и все.

Вэл стиснула пальцы, чувствуя сквозь тонкую ткань полотняного кошеля круглые ровные грани. Ладонь внезапно вспотела, словно на улице было жарко. Она подняла голову, ощущая, как жар прилил к щекам. Голова немного кружилась, точно Вэл залпом выпила полный бокал вина.

– Когда ты придумал это? Привести меня назад? – выдавила она из себя.

– Какая разница? – нахмурился Раза, разглядывая опустошенное, горевшее огнем лицо.

– Просто ответь мне, Раза, – упрямо потребовала Вэл. – Просто ответь.

– Когда я понял, что у меня нет иного выхода, – ответил он безразличным тоном, таким сухим и лишенным эмоций, что Вэл на миг почувствовала себя так, словно кто-то выбил из легких весь воздух.

Она молчала, впервые, казалось, не находя ни единого слова. Она медленно обернулась, всматриваясь в темный густой лес.

Пару часов, сказал Раза, и она будет в своем городе.

Всего пара часов – и все изменится. Она снова вступит на грязные улицы, увидит серые облупившиеся стены и вдохнет морозный воздух родного дома.

Значит, вот оно как.

Раза решил, как покончить со всеми проблемами – нужно просто избавиться от своей Второй. Вэл задумчиво повернулась к молчавшему мужчине, пытаясь уловить в его бледном худом лице хоть какие-то эмоции.

– Значит, вот так просто? – спросила Вэл, едкий горький смех прорвался из сухих потрескавшихся губ. – Ты привел меня сюда, вернул, как надоевшую тебе игрушку, не спросив моего мнения. Ра, ты не изменяешь себе.

– Я могу убить тебя, – безразлично ответил Раза, смотря прямо в глаза. – Сейчас. Никого не интересует твоя судьба. Так будет лучше, Вэл?

– А у тебя всегда только крайности на уме? – Вэл никак не могла заставить себя бояться застывшего перед ней высокого черноволосого мужчину.

Уж извини, баргест, но кролик не боится ни тебя, ни твоих угроз. Потому что ты сам в них не веришь.

– По-другому ты не умеешь? – Голубые глаза сверкнули легким безумием. – Ты угрожаешь мне, чтобы я оставила тебя и ушла. Тебе не кажется это странным?

– Вэл, уходи, – терпеливо произнес Раза, смотря на нее так, будто она начала докучать ему. – Прекрати этот ненужный разговор.

Вэл окутала невероятная печаль с привкусом боли. Монеты, которые она сжимала правой рукой, грели руку и казались тяжелыми, выплавленными из свинца.

Монеты искупления, не так ли?

– Знаешь, я круглая дура, – медленно начала Вэл, не опуская повлажневших глаз. – Но я не хочу уходить.

Дернулся в нервном движении кадык Раза, и на краткий миг замешательство и сомнение пустили туман в черные глаза.

– Ты так жесток со мной, – понизив голос, продолжила Вэл. – И больше всего на свете я хочу оказаться дома, но… – Она сглотнула, глубоко и часто дыша. – Я не хочу терять тебя.

Воцарилась звенящая тишина, мрачные серые сумерки овевали все вокруг. Признание вырвалось легко, так естественно, словно только того и ждало – момента, когда можно будет скользнуть из бледных, потрескавшихся губ и обрушиться на Раза, глаза которого вдруг стали жесткими и невероятно холодными.

– Я никогда не принадлежал тебе, чтобы ты могла потерять меня, – грубо сказал он. – Прекращай, Вэл, ты ведешь себя как влюбленная девица.

Вэл не удивилась его словам и надменному выражению лица.

Каждый защищает себя как может. А Раза не умел по-другому.

– Ну вот, ты снова, – тихо проговорила Вэл. – Теперь ты высмеиваешь меня. Почему?

Раза дернул верхней губой, пряча неприятный оскал.

«Он злится на меня, – с каким-то охватившим равнодушием поняла она. – Злится на меня, потому что хочет мне верить. Ну не смешно ли».

– Вэл, иногда мне кажется, что я разговариваю с глупой леди, которая из упрямства напялила на себя штаны, – насмешливо произнес Раза.

– Ну да. Только я не леди, и ты это знаешь. Может быть, будь я ею, все было бы по-другому, – сказала Вэл с необъяснимой пустотой в голосе. – А тебе не приходило в голову, что я действительно влюблена в тебя?

Сердце живо отозвалось на сметающие ее саму важные слова. В груди неприятно, тягуче и болезненно заныло.

Раза стиснул зубы, Вэл увидела, как сжались его кулаки.

– Я не хочу слышать от тебя это, – жестко отрезал он, прищуривая сверкающие темные глаза. – Я не хочу выяснять с тобой отношения, которых нет.

– И виновата в этом я, не так ли? – равнодушно спросила Вэл, задавая вопрос скорее себе, чем мужчине, темная фигура которого незримо отдалялась от нее с каждым произнесенным словом.

Раза молчал, а Вэл внезапно сбросила свое оцепенение, с охватившим волнением понимая, что все происходящее не какой-то дурной сон, а самая настоящая явь, которая обрушилась на нее так внезапно.

Каждое слово, каждый жест Раза говорил, что все кончено.

Нет, неправильно.

Их отношения – кривые, будто сломанные ветви, не имели никакого будущего, но сейчас Вэл думала вовсе не об этом.