Шипучка для Сухого

Толковый парень, несмотря на то, что щенок еще.

Зато верный. И правильный.

Шипучка вышла из ворот, увидела меня, испугалась. Это она, конечно, правильно. Меня надо бояться.

Но не ей.

Я никогда не баловался таким. Не клеил девок на улицах. Хотя некоторые пацаны любили это дело. А мне всегда казалось тупым такое. Зачем? Какая-то непонятная бабеха… Да если еще и в тачку садится, и причем, на знакомых пацанах прям вот крупно на лбу было написано: «Нехер тебе здесь делать». Но все равно лезли. Как бабочки на огонь. Жизни красивой хотели в дорогих машинах. Идиотки.

А тут, пока ехал за ней, медленно-медленно… Разглядывал нервную, напряженную фигурку… Ну есть в этом что-то. Точно есть.

Она оказалась забавной. И я даже с ней поболтал. Хотя, конечно, вот не разговаривать хотелось.

Нежное лицо с чистой кожей, брови вразлет, губы пухлые… Кудряшки. Даже синяки под глазами после смены не портили. Наоборот, шли ей, что ли…

Есть что-то в этом. Петербурженка, тонкая, усталая, красивая… Блок, «Незнакомка». Мне запомнилось еще с уроков литры в школе.

Я не хотел спешить. Не хотел давить. Интересная. Чистая. Наивная даже. Надо осторожно.

В принципе, я, как и любой нормальный опытный мужик, прекрасно просчитывал все ходы с ней. В этом загадки не было.

Загадка была — что потом делать. Вот это да. Не жениться же на ней, в самом деле. Не сказать, что у нас теперь с этим строго, а я еще не в законе, но все равно. Не особо хорошая жизнь — быть женой такого, как я. А на подружку она не согласилась бы. Ну, я так думал.

Но и оставить, отпустить… Нет, не мог. Плохо, да. Но плевать.

Я в тот момент не думал. Я хотел.

И не видел причин отказываться.

В конце концов, жизнь — она такая. Короткая. Вон, брат жениться хотел. Теперь его невеста спит с другим мужиком. И двоих пацанов ему родила. А брат уже ничего не хочет.

Так что, надо брать все. Здесь и сейчас.

Потому я и приперся к ней на следующий день. С ромашками. Почему-то подумал, что она их любит.

Вася, страшно разозлившийся, что я умотал на стрелку без него и чуть не словил пулю, поехал со мной.

И, как выяснилось, вообще не зря.

Твари, крысы, собирающие по бывшим и настоящим коммуналкам разный сброд, в этот раз ошиблись адресом. Ну и получили свое, конечно же. Потому что нехер.

Я мог бы не так жестко, потому что это же тоже бизнес… Но глянул на разбитую губу Шипучки… И как-то похер стало на все.

Потом полдня разгребали дерьмо.

А вечером я поехал к ней. С Игнатом, который нас всегда выручал. С пионами. Почему-то показалось, что она и их любит.

Я курю, смотрю на свои джинсы на полу возле холодильника.

Да, не планировал я этого. Оно само как-то. С катушек сорвалось и улетело.

Она стояла перед холодильником, раздумывая, наверно, чем меня кормить, и казалась такой… Уютной.

Домашней. Нежный затылок, тонкая шейка, кофта эта страшенная… Голые щиколотки.

Мне снесло башню.

Обнял, вдохнул запах ее волос и поплыл. Руки сами действовали, без меня.

По животику — вниз, аккуратно, ей больно может быть… Хотя Игнат намазал чем-то и укол сделал обезболивающий.

Шипучка дрожит. Но не сопротивляется.

И я все больше сжимаю. Все наглее действую. У нее пушистый лобок, небритый. И это заводит. Меня вообще все в ней заводит. И эта чистота, и эта неуверенность, уязвимость. Хочется поцеловать. Но у нее разбита губа.

Нельзя. С ней вообще ничего нельзя сейчас, скот ты, Олег… Ну да, ну да… Не без этого…

Внутренний голос непонятно как откопавшейся совести успешно задавлен судорожным вздохом маленькой храброй девочки, такой напряженной в моих руках.

Не надо, Шипучка, не напрягайся… Я же еле держусь…

Пальцами еще ниже, по клитору — чуть-чуть тронуть, дергается, дышит, такая отзывчивая… И мокрая. И это открытие радует, пи**ц как.

Я продолжаю что-то говорить, что-то шептать ей, на инстинктах. Потому что знаю, что это девочкам нравится. Особенно вот таким. Правда, таких у меня не было. Но все бывает в первый раз.

Осторожно в нее, по влаге, легко. Сжимается и дергается. А что такое? А почему?

А потом становится понятно, почему.

Но не останавливает. Совершенно.

Слишком хочется. До боли. И она тоже хочет, хоть и сжимается. Ничего, расслабим. Сейчас, Шипучка моя, сейчас… Я все сделаю правильно. Я умею.

Кажется, я этот бред ей и шепчу, а она верит. И подается чуть назад, упираясь попкой в мой уже тяжеленный и болезненный член.

Но пока рано. Рано. И не так. И не здесь.

Здесь только разведка боем.

Я мягко двигаю пальцами внутри узкой влажности, не останавливаясь что-то шепчу, успокаиваю, убаюкиваю, а потом не выдерживаю, беру ее ладошку и кладу себе на ширинку. Рано, наверно, но хочется, хотя бы ее пальцы на себе почувствовать. Она опускает голову, упирается ладошкой в закрытую дверь старого холодильника, я тут же накрываю ее своей рукой, сжимаю. И чувствую, как неуверенно двигается молния джинсов вниз.

Не выдерживаю, помогаю ей.

Сдергиваю джинсы ниже, кладу ее руку на горячий член, и одно только нежное касание простреливает удовольствием.