Шипы и розы (СИ)

— Как бы не так. Ну, Мэйворинг! Знаешь, дорогая, так и хочется намылить ему шею. Зачем морочить голову молоденькой девчонке?

— Чепуха, — фыркнула та, — что вы, тетя. Какие глупости.

— Глупости, будто бы. Вот что, Дэзи, выслушай меня спокойно, пожалуйста. Я понимаю, что это трудно. Кларисса Эштон — замужняя дама. Точнее говоря, до недавнего времени была таковой. Но месяц назад ее супруг умер, к моему глубокому сожалению. Мэйворинг добивался ее очень долго. Так, дай подумать, — она подняла глаза к темнеющему небу, — год. Ну да, почти год или чуть больше. И вот, наконец, когда он добился своего, муж прекрасной Клариссы умирает.

— Какое совпадение, — не выдержала и съязвила девушка, — и для чего вы мне это рассказываете, тетя?

— Затем, чтоб ты выбросила его из головы.

— Мужа прекрасной Клариссы?

— Успокойся. Нет, конечно, я имела в виду Мэйворинга. Посуди сама, ухаживать за дамой целый год, добиваться ее, а тут вдруг такая возможность! Кто ее упустит?

— Ну да, еще бы. Но я и не думала ни о чем подобном.

— Думала. И теперь думаешь.

— Нет, не думаю.

— Дэзи, детка, я все понимаю, — леди Пейджет легонько похлопала ее по плечу, — если бы я знала, что для тебя это столь серьезно, то не пустила бы его даже на порог.

— Все это полная ерунда, — дернула Дэзи плечом, — абсолютная. Вы это сейчас придумали. То есть… простите я не хотела так сказать, но все равно, это неправда.

— Конечно, — женщина грустно улыбнулась, — не извиняйся, Дэзи, все в порядке. Я знаю, ты девушка благоразумная. И я рада, что ты держишь себя в руках и не раскисаешь. Пойдем-ка в дом, дорогая. Уже поздно, пора спать. А ты наверняка голодна.

— Нет, спасибо, — покачала головой Дэзи, — мне не хочется.

— А надо бы. Молоденьким девушкам нужно как следует кушать. Но я не буду настаивать. Знаю, каково это, глотать пищу через силу. Пойдем, пойдем.

Дэзи, больше не споря, отправилась за тетей. Она была не столь наивна, чтобы в самом деле считать, что Рэнфорд для нее ничего не значит. Она давно кое-что сообразила. Но если тетя считала, что рассказы о Клариссе Эштон ее утешат, то ее старания успеха не имели. Кларисса стала для девушки больной темой. Молодая, красивая вдова, причем, не просто красивая, а первая красавица Лондона! Ну, разумеется, она вне конкуренции. Только очень глупая и ограниченная девица может на что-то надеяться в такой ситуации. Поэтому Дэзи и не надеялась, она всего лишь пыталась подавить возникшее чувство в зародыше. И до сих пор у нее неплохо это получалось. Но пришла тетя и своими ненужными утешениями свела на нет все старания племянницы.

У себя в комнате Дэзи упала на постель и закрыла глаза. Все глупости, глупости, просто полная чушь, ерунда и бред. Нужно забыть об этом поскорее и подумать о чем-нибудь другом.

7 глава

Держать себя в руках и делать вид, будто все в порядке, было для Дэзи сложнее, чем она полагала. К счастью, леди Пейджет проявила понимание. Она ни на секунду не поверила заверениям племянницы, что Рэнфорд для нее — пустое место. Женщина достаточно долго пожила на свете, чтобы понимать такие вещи. И ей было очень жаль Дэзи. Нужно было подумать, как можно ей помочь. На первый взгляд, дело казалось совершенно безнадежным. Она имела удовольствие наблюдать за развитием романа между Рэнфордом и Клариссой Эштон и помнила, как выглядит первая красавица Лондона. Высокая, стройная, но с великолепными формами, белокурая с голубыми глазами, белая мраморная кожа, точеные черты лица. Все оборачивались ей вслед и застывали на месте. Дэзи… Конечно, Дэзи обладала очарованием. У нее не было точеного носа совершенной формы и безупречно покатого лба, но глядя на ее лицо, невозможно было оставаться равнодушным. Она даже плакать умудрялась так красиво, что это не вызывало раздражения. Немногие женщины могли бы этим похвастаться. Покрасневшие глаза и опухший нос были им гарантированы. Но не Дэзи.

Но все же, ее и сравнить нельзя было с Клариссой. В Клариссе была истинная красота, которая не померкнет со временем. А вот что станет с Дэзи через пятнадцать лет? Будет ли она столь же очаровательна? Хотя…

Леди Пейджет задумалась. Эмили, мать Дэзи обладала теми же качествами и еще год назад могла радовать окружающих своей живостью и ярким блеском очаровательных глаз. Иногда было трудно дать ей ее тридцать шесть. От силы двадцать семь. Может быть, Дэзи унаследовала эту особенность? Помнится, Эмили тоже была любительницей порыдать и пожаловаться на горькую судьбу, хотя в чем именно заключались ее горести, леди Пейджет не поняла ни разу. Эмили обожала картинно заламывать руки, громко возмущаться и устраивать скандалы, делая трагедию на пустом месте. Ах, она потеряла колечко! Разве можно такое пережить? Лучше сразу утопиться. Однако, топиться Эмили не спешила.