Шипы смерти (прогонка)

Я покачал головой. «Мой брат и Донателла не жили в одной комнате. Даже почти не разговаривал. Она принимала лекарства и наркотики. Иногда она даже не могла узнать собственного мужа. Ее было легко обмануть, плюс ее психическая нестабильность всегда была налицо. На протяжении всего их брака она то попадала в психиатрическую больницу, то выходила из нее. Позже мы узнали, большую часть ее жизни».

«Это похоже на мыльную оперу», — пробормотала она. "Моя голова кружится." Это было понятно. — Я просто не могу понять, как тебе это удалось.

Я пожал плечами. «Это было не так уж и сложно. Мы утверждали, что тело Энцо было в той машине. Помогло то, что Энрико вел мою машину, хотя в конечном итоге это стоило ему жизни. Моя машина не была пуленепробиваемой. Он был.

Этот разговор в машине был совсем неплохим. Неудивительно, что люди были в восторге от того, что это лечебное средство. Черт, если бы я не хотел излить душу. Но только ей — моей жене.

Я перестроился, узнав выход к нашему отелю.

«А как насчет смерти Донателлы?» — пробормотала она, все еще глядя на меня с недоверием. «Как вам удавалось убедить людей в том, что она мертва?»

«Она должна была быть в машине с моим братом. Он возвращался с ней из психушки, но, будучи чертовой сумасшедшей, она выпрыгнула из движущейся машины. По словам моего дяди, который следил за автомобилем моего брата, это было сделано как раз вовремя, потому что в следующий раз они попали в засаду Каллаханов. Когда она одарила меня пустым взглядом, я уточнил. «Ирландцы из Нью-Йорка». Я глубоко вздохнул, затем выдохнул. Мне потребовалось много времени, чтобы понять, что их подстроил отец Луки ДиМауро. «Он умер на лужайке перед моим домом. Прежде чем наши солдаты … Она нахмурилась, изучая словарный запас, и я уточнил: «Прежде чем наши солдаты смогли увидеть, кто из нас мертв, я затащил тело брата в машину и поджег его. Мы сказали всем, что Донателла тоже в нем участвует».

«Ух ты, Энрико. Это очень много». Затем она покачала головой. «Я должен звать тебя Энрико? Моя голова кружится."

Я поднял ее руку и провел губами по ее костяшкам пальцев. «Лучше всего, если мы будем придерживаться Энрико. Но в спальне…

Она вздохнула, но в ее глазах светилось то озорство, которое я увидел в первую ночь, когда она послала мне воздушный поцелуй.

— Думаю, мне придется называть тебя папой.

Из меня вырвался сдавленный смех, напряжение медленно ушло из меня. Однако вместо того, чтобы почувствовать облегчение, я почувствовал твердость. Очевидно, моему члену нравилось, когда она называла меня папочкой. О Боже.

«Мне это нравится, дольчеза . Мне это очень нравится."

Она села прямо и наклонилась, поцеловав меня в щеку. «Думаю, нам придется показать им всем, что не стоит с нами связываться, да?»

Мои губы растянулись в улыбке. "Это верно. Никто с нами не трахается. Особенно с моей королевой.

ТРИДЦАТЬ ШЕСТЬ

ИСЛА

я

до конца поездки обдумывал всю информацию, которой поделился Энрико.

Признаться, я не ожидал такого объяснения. Не знаю, чего я ожидал, но это было не то.

"Сколько тебе лет?" - выпалил я. Если он не был его старшим братом, то он был младше.

"Сорок три."

"Ой."

Энрико весело вздохнул. «Да, я все еще намного старше тебя». Я кивнул в знак согласия. Он был не вдвое старше меня, так что, думаю, это было улучшение. Его рука легла на внутреннюю часть моего бедра, слегка сжимая. «Я все еще твой муж, когда твоя пизда душит мой член. Когда твоя задница трется о мой член, приглашая меня войти, хотя ты отказываешься произносить слова.

Мои щеки покраснели от явных образов, которые эти слова рисовали в моей голове. Черт возьми, эта химия между нами шипела и гудела с таким сильным током, что маленькая искра грозила взорваться.

Я поймал его руку, которая приближалась к моему горячему входу. Его прикосновение жгло даже сквозь мои джинсы. Я поймала его, переплетая свои пальцы с его сильными.

"Спасибо что сказал мне." В его глазах промелькнуло удивление. «Это немаловажно, и ваша готовность поделиться этим значит все. Чтобы не остаться в неведении и не оказаться врасплох». Мои плечи напряглись, и я сглотнул. «Как узнать, что мой брат убил мою мать».

Его удивление сменилось чувством вины. В конце концов, именно Энрико вытащил эти слова на всеобщее обозрение.

— Это был неправильный способ узнать это. Оставив наши пальцы переплетенными, он положил мою руку на свое мускулистое бедро и держал ее там.

— Ты прав, — согласился я. «Мой брат должен был сам сказать мне это один из миллионов раз, когда я спрашивал его». Челюсть Энрико сжалась. «Я знаю, что он не плохой и не жестокий… так зачем ему это делать?» У мужа на шее пульсировала вена. "Вы знаете?"

Он бросил взгляд в мою сторону. — Нет, пикколина . Но я согласен с тобой. Константин не является излишне жестоким.

Мы остановились, и я понял, что мы снова в отеле. Он быстро выскочил из машины и подошел, чтобы открыть мою дверь, опередив камердинера. Слуга, который глазел на меня, как будто я был голым.

Энрико бросил ему ключи. «У меня есть жена. Ты паркуешь машину.