Шипы желания (прогонка)

Ни в коем случае не могло быть, чтобы оперная певица была невесткой Ликоса. Я мог бы признать, что она умела обманывать платящую аудиторию… но была ли она связана с Аттикусом? Триады? Я не мог этого видеть.

«Она сестра жены Ликоса», — настаивал он прерывистыми словами. «Она была любовницей Аттикуса, и после того, как Ликос выгнал ее, она сошла с ума, узнав, что Аттикус не оставит свою жену. Она пошла к нему домой и в итоге украла немного денег, прежде чем поджечь дом Аттикуса в Греции».

— А потом Попов вернул вам эту сумму в десять раз больше, — заметил я.

— Он не мог отплатить за это, — прошипел он. "Глаз за глаз."

Мне надоели эти туманные ответы.

«Почему око за око имеет такое значение сейчас, более двадцати лет спустя? Что сделала эта хозяйка? Он промолчал, и я снова ткнул лезвием ему в яйца. «Я устал повторяться. Что она сделала?"

Сердцебиение прошло.

— Этого я никогда не скажу. Его глаза встретились с моими, и в них сияла решимость. Джованни и Призрак прекратили свою игру и внимательно осмотрели всю сцену. «Но что бы вы со мной ни сделали, это будет око за око для Аттикуса Попова и Александры Марии Косты, потому что мы знаем. Мы. Знать. »

Я мог многое вытянуть из своих пленников, но расстроенный взгляд этого человека подсказал мне, что с ним покончено.

Поэтому я пожалел его и всадил ему пулю между глаз.

Пришло время мне навестить оперного певца.

ОДИННАДЦАТЬ

АФИНА

Т

Окно в моей комнате было открыто, городской шум гудел жизнью, а над головой сверкали звезды. Я всегда спала с приоткрытыми шторами, мне нужно было видеть небо, когда я открывала глаза.

Я поерзала на мягкой гостиничной кровати, пытаясь устроиться поудобнее.

Разговор с моей матерью ранее открыл шлюзы для воспоминаний, которые я плотно скрывал. Ящик, казалось, приблизился ко мне, как и много лет назад. Темнота. Боль. Террор. Огонь .

Каждый раз, когда я терял бдительность, полагая, что избежал кошмаров, они возвращались с удвоенной силой. Я начал думать, что они всегда будут рядом, преследуя меня и издеваясь по жизни, пока во мне не останется жизни. Возможно, пришло время искать нового терапевта.

Не отрывая взгляда от звезд, я положил руку на грудь и слегка постучал по ней, как будто это ослабляло давление.

Я подумал о том, что говорил мне мой старый терапевт, когда я испытывал непреодолимые ощущения. Чтобы освободиться, вы должны встретиться лицом к лицу со своими демонами; в противном случае вы никогда не обретете покой .

— Не сегодня, — пробормотала я себе под нос, взбивая подушку, а затем отодвигаясь в сторону.

Затем я сделал то, чего не делал уже много лет. Я начал напевать песню, каждая мягкая вибрация приближала меня к беспокойному сну.

Темнота.

С каждым вдохом я чувствовала, как жар огня приближается к моей коже, но мне было холодно. Мои ногти царапали дерево. Невидимая рука стиснула мою шею.

— Пожалуйста, — попыталась прошептать я, но не смогла пошевелить губами. «Мама, пожалуйста, спаси меня». Но я не мог сказать ни слова. Слезы затуманили мое зрение. Сопли потекли у меня из носа. — Кто-нибудь, пожалуйста.

Я бы умер здесь… сгорел заживо.

И вдруг меня схватила пара рук. Они были нежными, в отличие от мужчин, которые затолкали меня в этот ящик. И все же я боролся с ним.

«Шшш, все в порядке. Ты в безопасности. Все нормально."

Я заставила себя открыть глаза, когда холодные пальцы прижались к моей шее. Первое, что я заметил, были татуировки под его испачканной пеплом белой рубашкой. Но когда я взглянул на его лицо, я не смог различить черты его лица. Все выглядело туманным, если не считать грозовых ледяных голубых глаз.

Когда он схватил меня за шею, он прошипел: «Дыши». Приказ был ясен, и безумный взгляд в его глазах требовал, чтобы я подчинился. — И не смей останавливаться.