Широкая кость

Сыр – это очень вкусно. Сыр – это плесень. Я не люблю сыр с голубыми прожилками.

Кафе «У Блюбель»

Мир остается прежним и живет своей жизнью, пока мы проходим мимо. Лавочник машет, прохожие смотрят, улыбаются, Дав уставилась в телефон, даже не поднимает головы, я, задыхаясь и потея, плетусь за ней, на лбу, как слезинки, выступают капли. Когда же этот спортзал даст результаты? О господи.

– О-о, посмотри, сообщение от Лотти, как клево! О, глянь-ка, Эко нравится наше фото, и Рине, ух ты. Они такие клевые. О, и Джордану… и Оливии. Ух ты… Как же хочется их всех увидеть.

– Это хорошо. Я рада.

– Переживаешь, что можешь встретить одноклассниц? Они же все теперь в выпускном классе?

– Ага. Я как-то не думала об этом. – На самом деле думала. Так и вижу их перед собой. Как они кудахчут и пищат. Волнуются. Я рада за них. Они окружат Дав, весь день будут возить ее коляску. Расспрашивать обо мне. А она расскажет много хорошего. Скажет, что у меня все отлично.

– Да что с тобой? Трясешься, как осиновый лист.

– Просто нервничаю… не знаю.

– А почему нервничаешь? Нет никаких поводов.

Дав успокаивает меня.

– Ну, удачи. – Я чмокаю ее в макушку.

– Спасибо.

– Люблю тебя, и помни: будь фейерверком!

– Будь метеором!

– Будь ракетой!

– Будь динамитом!

– На самом деле, по жизни, будь именинной свечкой, которую нельзя задуть! – Я изображаю, будто задуваю свечи. – Пока не заплюешь весь именинный пирог.

– Ха! Конечно! Эй, а ты будь пушечным ядром!

– Это мы можем! – Я приседаю, изображая шар, Дав хохочет.

– Езди осторожно! – кричу я ей вслед. Она разворачивается, чуть не угодив в меня колесом, – на земле остается след от шины.

Я смотрю, как она быстро движется к толпе. Где смешались длинные волосы, короткие юбки, косички и хвостики, хиджабы, очки, мячи, пение, конфеты, чипсы, хруст сухариков, хлопанье крышек от бутылок, крики, объятия, визги, наушники и зубные пластинки, шепот и сплетни, тычки и поцелуи, музыка, телефоны, блеск для губ, гель для волос, расстегнутые рубахи и гипсовые повязки, завывания, и хохот, и… Дав. Хлопушка с конфетти, которую я только что запустила.

Я иду по главной улице в своей радужной тунике и туфлях с помпонами. Иду мимо людей, мимо лиц. Сижу в кофейне, в которой раньше никогда не была. У них есть пандус при входе, но дверь узковата. Пирожные ничего. У меня получилось бы лучше.

Моя кофейня будет называться «У Блюбель». Там будут подавать кофе со льдом и хороший, настоящий кофе, без всяких нарисованных сисек. У нас будут настоящие кексы с правильной глазурью и правильной обсыпкой, и печь их будут каждый день. В зале будет пахнуть сахаром, кокосом, бананом и тянучкой. Мы будем выпекать ангелочков из меренги, бисквит «Виктория», черничный пирог и кекс из поленты. У нас будут миндальные пирожные, пирог с яблоками и настоящие тарталетки с джемом. Влажные кексы, печенье, мягкие и вязкие шоколадные «брауни». Печенье миллионера всегда и везде. Мы будем улыбаться маленьким детям, открывать окна, впускать солнечный свет, ветерок и грозу, а на случай холода заведем пледы и обогреватели. Будут открытая веранда и садик, чтобы входить с собаками. И кормить младенцев грудью. И я буду писать затейливым почерком «маффины», соединяя два «ф». Сэндвичи будут вкусные, полные начинки, суп – домашним. Бейквелский пирог будем посыпать поджаренным миндалем – никаких бледных и сырых хлопьев, похожих на ногти. Овсяные лепешки мягкие, с семечками и орехами. Никакого сахара в пакетиках! За чай не придется платить втридорога, хотя я буду подавать его в чайничках и заваривать только матерчатые пакетики, если, конечно, посетители не предпочтут рассыпной, с гущей – людям нравится то, к чему они привыкли. Ромашковый чай – цветками, хлеб – свежеиспеченный.

Да, это уже нечто большее, чем дневник питания. Но еда составляет историю нашей жизни, и когда люди говорят, что еда – это утешение, они в чем-то правы: она всегда с нами. Наша любимая еда путешествует по жизни вместе с нами, и все, что мы делаем, окрашено ее вкусом. Даже если мы плачем над тарелкой, тарелка по-прежнему при нас. Полная надежд.

Фисташковое мороженое

Понимаю, что вряд ли вы выберете именно такое, но это единственное мороженое, которое нравится маме. Она покупает его в итальянском кафе поблизости. И утверждает, что только его и стоит есть.

Я беру себе шоколадное. Плотное, ароматное и сладкое.

– Хочешь попробовать мое? – спрашивает мама, протягивая свою порцию.

– Нет, ты предлагаешь только потому, что хочешь попробовать мое шоколадное и уже жалеешь, что взяла это зеленое.

– Ничего подобного, на вот, попробуй… – Она сует мороженое прямо мне в рот.

– Я такое не люблю.

– Да брось, у нас же год новых ощущений.

Я лижу ее мороженое. Оно зеленое, ореховое, миндальное и свежее. Вправду очень вкусно.

– Ух ты. Как здорово.

– Я же говорила! – Она тоже лижет мороженое. – Тебе понравилось фисташковое мороженое, а знаешь, что это значит?

– Что?

– Что ты превращаешься в свою мамочку!

Она смеется.