Широки врата

В мире, несущемся к краху, он нашел одно прочное место опоры, и это было сердце и разум Труди. С ней он никогда не будет спорить, от нее он никогда ничего не будет скрывать. Однокомнатная студия на левом берегу стал местом, к которому обращались его мысли всякий раз, когда у него появлялось свободное время. Когда он пытался заработать деньги, он делал это для Труди. Когда ему это удавалось, он думал, как интересно было бы рассказать ей об этом. Ланни был воспитан женщинами, и в результате он был сильно склонен восхищаться ими и попадать под их влияние. Он был тем, что называли дамским угодником. Но тут был новый тип дамы, тот, в котором нелегко распознать даму, потому что ей не хватало обычных умений и грации. Но Ланни решил, что настоящая леди должна была иметь самообладание и моральную стойкость, а не притворство. Её ум должен распознать, в чём заключается проблема, и отделить истинное от ложного. Какое бы название вы не дали такого рода компаньону, необходимо было знать, где она живёт, и быть уверенным, что она откроет вам свою дверь.

V

Какие правила существуют для любви к святым? Как относиться к женщине, которая так заботится о бедах мира, что забывает свое собственное существование? Ланни не знал, но сразу же понял, что делать, когда увидел, что она стоит в дверях с выражением радости на лице. Он вошел, закрыл за собой дверь, и не задавая никаких вопросов ни о ней, ни о мире, обнял ее, поцеловал ее и сказал: «Я люблю тебя». Он держал её в своих объятиях и повторял: «Я люблю тебя». Кому-либо другому это показалось бы неоригинальным и однообразным. Но это отвечало главной цели, она была счастлива. Это было то, что он стремился сделать, и что ей обещал. Это было действительно довольно легко. Если уйти означает немного умереть, то вернуться должно означать возродиться к жизни, больше, чем немного.

Позже они сидели на диване, рука за руку, в надежде наверстать упущенное время, и он рассказал ей о своих приключениях. Она содрогалась от военных подробностей, но не от энтомологических. Она была совсем другого сорта женщиной и сказала: «Это идет от бедности во всем мире. Мы находили это у детей трудящихся в Берлине». Она была сильно взволнована имитацией Бэдд-Эрлинга, приняв всерьез предположение Ланни, что Робби может наградить его самолетом. Но сын владельца большого предприятия грустно улыбнулся и сказал: " Особо не рассчитывай на это, если Робби и получит что-нибудь от этого, то купит мне акции Бэдда-Эрлинга, но никак не самолеты для Испании».

Когда он рассказал о желании Бьюти встретиться с ней, она очень расстроилась. «Ланни, я не могу этого сделать! Что же я скажу твоей матери?» Он ответил: «Это просто. Говори ей о сыне моей матери!» Он получил много денег. И что же они собираются с ними делать? У Труди было две любви, и было трудно какую выбрать. Испания или Германия? Ланни напомнил ей: «Все, что нужно сделать для Испании, должно быть сделано быстро».

Она ответила: «Да, но если мы поможем немецким рабочим понять, что происходит, они откажутся делать оружие для Франко или транспортировать его». Она все еще цеплялась за мысль, что существует сильное движение сознательных рабочих в Гитрерлэнде, которое можно было призвать к действию. Ланни больше в это не верил, но не мог сказать ей об этом. Она написала еще одну крошечную брошюру, объясняя немецкому народу осаду Мадрида, и он сказал: «Давай делай. Мы выделим деньги за это».

В Бьенвеню пришла открытка из Альбасете, подписанная «Ромни». В ней говорилось: «Мы нашли весьма интересные темы для эскизов, но здесь сейчас нет хороших красок, если вам удастся кое-что достать, будем благодарны». Это был код, конечно, и означало, что Альфи хотел Бэдд-Эрлинг P9. Ланни направил это послание, со своей интерпретацией, распространителю этих милостей. Теперь об этом он рассказал своей amie: «Я понятия не имею, как это повлияет на Робби, но по крайней мере, это подействует на его совесть. Я планирую поспрошать здесь, в Париже, и посмотреть, не смогу ли я напасть на след подобного самолета».

VI

Ланни пошел навестить своего красного дядю, который помог молодым летчикам добраться до своей цели и, следовательно, имел право на отчет. Ланни рассказал свою историю, но не рассказал о том, сколько он заплатил за картины или что он уже продал их. Он знал, что бюджет пропаганды дяди Джесса была бездонен, а он предпочитал отдавать свои деньги социалистам.