Широки врата

Бьюти Бэдд была сначала amie, а потом женой художника в течение десяти лет, а до этого она была моделью и жила среди художников и слушала их разговоры. Кроме того, с момента рождения Ланни, она уже знала известных коллекционеров и то, что считалось хорошим вкусом в отделке домов. Теперь Ланни развесил сокровища, вывезенные им из-под бомб, и Бьюти пригласила свою подругу Софи и других богатых дам, которые случайно оказались на Лазурном берегу в начале этого сезона. Ланни не сказал, сколько он заплатил за работы, чтобы стимулировать их любопытство. Когда энергичная и немного громогласная Софи спросила: «Сколько вы планируете получить за них?» он ответил: «Я не хочу грабить своих друзей, старушка». Когда она настояла, он ответил: «Если кто-нибудь возьмёт все шесть, то может получить их за тридцать тысяч». Она воскликнула: «Ничего себе!» и спросила, имел ли он в виду франки, но, конечно, зная ответ. Ланни довольный только усмехнулся.

Цена, которую он заплатил, была триста тысяч франков, или около двенадцати тысяч долларов. Для своего дела он хотел получить столько, сколько сможет. Но, конечно, не в ущерб своей репутации, поэтому не должен был запрашивать слишком дорого. У него были на примете несколько человек, которые могли бы купить много. Он выбрал из них подходящих и подготовил телеграммы, в которых для каждой работы указал имя художника, сюжет, а также размер, добавив прилагательное, которое должно было удовлетворить покупателя, когда он распаковал и видел то, что получил. Если картина казалась Ланни великолепной и замечательной, он об этом и писал. Если она была представительной и типичной, он отмечал это. Если она была бедной или обычным явлением, то Ланни ей не занимался.

Он уже заканчивал составление телеграмм, когда позвонила Софи и попросила его подождать. Она и ее муж поговорили о коллекции, и теперь она хотела бы обсудить этот вопрос. Когда Ланни отошёл от телефона, его мать сказала: «Она в торге акула, но сейчас у неё паршиво с деньгами, так что не позволяй ей переиграть себя».

Софи Тиммонс, из семьи, производившей скобяные товары в Цинциннати, однажды баронесса де ла Туретт, а теперь миссис Родни Армитаж, только что пропустила свой пятьдесят восьмой день рождения, не празднуя его. Её хной окрашенные волосы истончились, а её морщины было невозможно скрыть. Всё, что можно было считать успехом, прошло, а старые радости больше не приносили каких-либо острых ощущений. В течение многих лет она наблюдала профессию Ланни и слышала его рассказы о большом искусстве в возвышенных тонах. Если бы это рассказывал кого-то другой, то она посчитала бы его рассказы мошенничеством, но она знала, что Ланни действительно так думал и что он жил достойной и комфортной жизнью на основе своих знаний и вкуса. Она познакомилась с идеей, что старые мастера представляют собой форму инвестиций, на которые не влияет ни инфляция, ни паника, по крайней мере, постоянно. Она видела, как совершенно обыденные люди покупают картины и привлекают внимание, показывая их своим друзьям. За исключением работ Дэтаза, все, что она купила по собственному разумению, оказалось «безнадежным». И вот тут вдруг было то, что выглядело как реальная вещь. В любом случае, это было бы что-то новое, о чём можно было говорить. Боже, как скучно, когда вам нечего делать, а только развлекать себя и иметь достаточно мозгов, чтобы увидеть претензии других людей.

Она пришла с намерением предложить двадцать пять тысяч долларов за коллекцию Ланни. Он сказал ей: «Я ни с кем не торгуюсь, и меньше всего с моими друзьями. Я считаю, что я мог бы получить тридцать пять или сорок тысяч, предлагая эти картины по отдельности, и когда я говорю тридцать тысяч за лот, то только потому, что это сэкономит время и хлопоты. У меня есть клиент, который, я считаю, вышлет мне деньги телеграфом. Я делаю ему эксклюзивное предложение и информирую в первую очередь. Вы знаете, я не предлагал вам картины, я просто ответил на вопрос друга о том, что я ожидаю получить».

Во Франции вопросом престижа считалось получить что-то ниже цены, и Софи была разочарована и смущена. Это был новый Ланни Бэдд. Маленький мальчик, которого она когда-то знала, превратился в твёрдого и решительного делового человека. Она колебалась некоторое время, хмурясь, хмыкая и бормоча, еще немного посмотрела на картины, и, наконец, подошла к столу и выписала чек на тридцать тысяч долларов. «С бизнесом покончили», — с облегчением сказала она. — «Теперь давайте поставим их в машину, и ты покажешь мне, как их повесить, и это будет здорово».

Такие вещи случаются, когда живешь в богатом мире и общаетесь с правильными людьми. Бьюти Бэдд делала так с тех пор, как знала Робби. Он научил ее, и она пользовалась этим и сделала все возможное, чтобы научить этому своего сына. Этими методами она достала ему самую желанную из жен, но он ушел и бросил это сокровище. Теперь мать не могла сопротивляться побуждению, чтобы не сказать: «Видишь, как удобно водиться с плутократами».