Широкое течение

Игорек увлек к пруду, и Антон очутился, наконец, с гла¬

зу на глаз с Таней.

Лес гулко звенел от перекличек множества москвичей,

понаехавших сюда провести воскресный день.

Некоторое время Антон и Таня двигались молча, не

глядя друг на друга, как бы разобщенно, удаляясь в сто¬

рону, где было тише, глуше. Таня изредка нагибалась,

поднимала шишку и кидала ее, намереваясь попасть в

ствол, и когда ей это удавалось, то детски-довольная

улыбка озаряла ее лицо. Антон все время собиралс!я с

духом заговорить о том, что его волновало, и не решался.

«Вон у той сосны, вон на той поляне», — намечал он и

проходил дальше; а она, чувствуя, что он намерен сооб¬

щить ей что-то важное и значительное, молчала и ждала.

— Куда мы идем? — приостановившись, спросила

Таня.

— Куда-нибудь, — ответил Антон, не задерживаясь.

Они вышли на просеку. Огромные стальные опоры,

соединенные тяжелыми провисающими проводами, тяну¬

лись по узкому прорубленному коридору; знойный воз¬

дух был насыщен их унылым металлическим гудением.

Миновав просеку, углубившись в лес, где не слышно

было никаких звуков, Антон и Таня остановились, недоу¬

мевая, как быстро, незаметно и далеко они ушли. Доль¬

ше молчать было невозможно; взглянув в лицо Тани,

Антон, наконец, решился и спросил:

— Вы собираетесь выходить замуж?

Рука ее, занесенная для броска шишки, застыла в

неловком положении, затем медленно опустилась, в тем¬

ных глазах родились колкие золотистые иголочки.

— Откуда вы знаете? — спросила она, подождала от¬

вета и, увидев побледневшее лицо Антона, опять спроси¬

ла, чуть понизив голос: — А вам так важно об этом

знать?

— Вы даже не представляете, как мне это важно

знать... — вздохнул он тяжко и обреченно.

Таня нахмурила брови, помолчала, как бы подыски¬

вая ответ, отряхнула с юбки приставшие сосновые игол¬

ки и сказала:      »

— Я знала, что вы спросите об этом. — Вздохнула и

ответила откровенно: — Ну, что ж, я вам скажу: соби¬

раюсь.

Антону почудилось, будто сосна, возле которой он

стоял, покачнулась и начала валиться на него; он уперся

в нее плечом, покраснел от мучительного напряжения,

стиснув зубы и морщась. Таня нагнулась, подняла пах¬

нущую смолой шишку, погладила ее и, присев, положила

опять на землю.

— Собираюсь, — повторила она с грустной улыб¬

кой,— да вот все никак не могу решиться, откладываю...

Антон рванулся к ней почти исступленный, сжал ей

руку и проговорил поспешно и с мольбой, точно боялся,

что она откажется от своих слов:

— Не выходите за него, Таня, не выходите...

— Почему? — вырвалось у нее.

— Не выходите, — повторил он настойчиво. — Не

нравится он мне... Ну что в нем хорошего, в этом Семиё-

нове?

Круглые темные глаза ее, наливаясь смехом, сужа¬

лись, подбородок дрожал, и, не сдержавшись, она засме¬

ялась неожиданно и громко:

— Если мне выходить замуж только за того, кто по¬

нравится вам, то я навсегда, пожалуй, останусь вдовуш¬

кой или вынуждена буду выйти за вас. А Ивана Матве¬

евича вы плохо знаете. Он очень порядочный человек,

внимательный, добрый...

Усмехнулся и Антон:

— Если бы вы знали, как горько видеть... когда де¬

вушки... выходят замуж за других... тогда бы вы не сме¬

ялись. — Он почувствовал, что ему сразу стало легче:

самое страшное, чего он больше всего боялся, как бы от¬

далилось от него. Надолго ли — неизвестно, да это те¬

перь и неважно. Он знал, что недостоин ее: она слишком

хороша, умна... Но ведь и он меняется, и тоже к лучше¬

му; за год он изменился неузнаваемо... Потоптавшись в

смущенном молчании, он прибавил:

— Я не хочу, конечно, чтобы вы вообще не выходили

замуж, а подождали бы немножко... Ну, год хотя бы.

— Почему год? Я ждала больше. Дальше что?

Он не ответил, а она с покорным видом согласилась:

— Хорошо, я подумаю над вашим советом, и может

случиться, что и подожду...

— Пожалуйста, Таня, подождите, если это возмож¬

но... если это не так срочно. — И, осветив лицо улыбкой,

прибавил: — Я вам верю... А как я буду работать этот

год!.. — И вдруг огласил лес восторженным мальчише¬

ским криком.

Таня удивленно пожала плечами и усмехнулась. Ее

покоряли и удивляли простота и наивность этого челове¬

ка, его доверчивость, резкий и взволнованный переход от

отчаяния к радости.

«Странный парень!..» Она никогда еще не проверяла

всерьез своего отношения к нему, — он увлекал ее своей

непосредственностью, свежестью, бьющей через край си¬

лой. С ним ей было хорошо, светло, даже беспечно. Она

не могла забыть той сцены, когда он, ворвавшись к Ан¬

типову, увез Люсю, не могла забыть выражения его ли¬

ца, и она, не признаваясь себе в этом, немножко завидо¬

вала той девушке:      почему это он не за ней приехал

тогда?.. Порой он, большой, беспокойный и решительный,

представлялся ей беспомощным, обиженным, и ей хоте¬

лось погладить его...

Вот и сейчас ей захотелось провести рукой по его во¬

лосам, убрать со лба упавшую прядь. Но вместо этого

она, задумавшись, погладила шершавую кору ствола, не¬

чаянно коснулась липкого смоляного потека, отдернула

руку, понюхала пахнущую смолой ладонь, сказала:

— Идемте назад.

— Постоим еще немного, — попросил он и медленно

огляделся, словно стараясь запечатлеть в памяти это ме¬