Шиза, Хром и всякая хтонь

Разговоры им обоим сейчас определенно давались с трудом, но обсудить ситуацию стоило. Она лежала в постели, подложив подушку под спину и сложив руки поверх покрывала, точь-в-точь как пробудившаяся принцесса из хрустального гроба. Ну, детали в виде не подходящей принцессе мордашки Хрома уже не особо отвлекали, он чувствовал главное – после кладбища и вновь пережитого подвала ее состояние было очень близко к словам «умерла и воскресла». Особенно вкупе с похмельем. Хром снова усмехнулся себе под нос: не будь Оля сейчас физически двухметровым лосем с лицом, обещающим всем все порвать, при других обстоятельствах ситуация была бы весьма… интересной.

– А как вы с Максом, ну… это самое? – вдруг вырвалось само.

– Что? – Оля моргнула, и Хром не нашелся, как произнести при советской женщине то, чего в СССР, как он знал, не было. Замялся, хмыкая себе под больной нос, почти с гордостью рассказал, как нашел жениха для Винни, с которым та весь вечер боролась на руках и делала на спор всякую хрень, и только потом спросил:

– Ну, ты сама с кем-нибудь?.. Как оно вообще вот так? С мужиками или бабами?..

– Василий, ты сейчас меня или Максима имеешь в виду? – внезапно на щеке мелькнула ямочка. Хром пожал плечами:

– Да вас обоих, в принципе.

У него всегда были проблемы с такими вещами – не физиологические, само собой, а больше моральные, что ли. Сложно было прикипать к человеку, а потом, прожив какое-то время, знать о нем что-то такое, чего он сам еще не знает. Сложно вообще объяснить, кто ты, и отвечать на предъявы, что ты скучный и ничему в этой жизни не можешь удивиться по-настоящему. А вот как, например, дылде и Оле приходилось жить с тем, что он ведет себя как натурально психанутый, Хром только сейчас задумался. Капец, наверное, – просыпаться не собой и не помнить половины того, где и с кем ты провел эту ночь.

– Я в дела Максима не лезу, – сказала она. – Стараюсь. Это его личная жизнь. Если вдруг вот так проснусь, делаю вид, что все в порядке. А сама я верна только одному человеку. К сожалению, он давно умер.

– Точно. Задушил кое-кого, замуровался в подвале и следом повесился.

– Это не он! Это все камень!

Глаза Шизы покраснели, ресницы часто заморгали, казалось, что вот сейчас выдержка закончится, и Оля разревется как маленькая.

– Оль, – Хром присел на край кровати, не обращая внимания на свои вертолеты. – Ты знаешь, что надо сделать. Эту херню как-то прекратить. Иначе они заберут тебя у Макса или вообще того… Порешают вас обоих. Тело-то одно.

Она часто закивала, словно больше всего боялась даже не смерти, а другого – Хром его тоже чувствовал, – что может быть хуже смерти. Про Рубцова рассказала сразу, как только услышала имя «Павел». «Пал Анатолич», как она его назвала, – этнограф из экспедиции. Каким образом он был связан со всем этим, Хром не знал, но решил, что этот вариантик стоит проверить, и желательно поскорее, пока люди Сократовича не вышли на них или на ту же инфу о происхождении злого булыжника. В хозяйском шкафу он нашарил какие-то трикотажные треники вместо своих замызганных и собрался в ванную. Оля потянулась, попробовала встать с кровати, но, поднявшись, тут же рухнула обратно.

– Ой, нет. Нет-нет-нет! Сам напился, бессовестник, а мне – терпи! Иди, Василий, я еще полежу. И передай ему, как встанет, чтоб зубы почистил, не буду же я все за него делать!

Хром усмехнулся:

– Как вы с ним вообще общаетесь?

– Он тяжелый, да. Но потом ты привыкаешь к его заморочкам и видишь в них даже какую-то системность. Он не плохой человек. У него просто в голове…

– Да не, – махнул рукой Хром. Почему-то шизанутость Макса его парила не так сильно, как способы коммуникации между двумя людьми внутри одного туловища. – Я имею в виду, каким способом.

– А-а, это, – улыбнулась Оля. – Письма друг другу пишем. – Она достала из валявшихся на полу джинсов телефон дылды и добавила: – Или видео, заметки, аудиотелеграммы. Иногда хорошо жить в будущем.

Хрому тоже подумалось, что здесь Оле лучше, чем там, где вскоре после ареста отца она бы оказалась одна – ее жениха точно бы призвали – посреди войны и разрухи. А здесь теперь она всегда не одна. «Жить в будущем классно, – подумал Хром, – особенно когда его знаешь». Но не про каждого он мог так сказать. Он еще раз поглядел на нее, сосредоточенно разглядывающую ногти дылды, и вышел.

* * *

Пока умывался и изучал свою опухшую морду в мутное зеркало в тесной ванной, Хром теперь пытался восстановить события прошлого и сложить в уме два плюс два – как они все очутились в доме Ярослава, с которым побратались сразу после еще одной бутылки в клубе. Имя тот назвал сразу, а вот сферу деятельности, так сказать, его вынудили обозначить:

– Я не знаю, как ты это делаешь, – сказал он Хрому, – но раз вы в теме, то сами должны знать, как это называется.