Шизофрения

— Может и Ахен-Атен, — согласился Онуфриенко, — что, вероятно, означает — «Угодный Атону». — Он замолчал и начал старательно протирать очки.

— А что было потом? — напомнила о себе Александра.

— Трагедия, — сказал Сашечка, — лишь слабые отзвуки которой дошли до наших шумных дней. Новая столица Ахенатона город Ахетатон был разрушен, а гробницу царя-еретика так до сих пор и не нашли. Хотя предполагают, что возможно это саркофаг, найденный в захоронении номер 55 в Долине Царей.

— Так мы едем искать гробницу? — воскликнула Александра, не оставившая надежду выяснить действительную цель поездки.

Сашечка снова пропустил вопрос мимо ушей.

— А прекрасная царица Нефертити, образ которой стал символом женской красоты? — задал он риторический вопрос. — Возможно, брошенная жена. И тогда это еще одна драма. Семейная. Достойная пера великого Шекспира. Хотя, есть версия, что она стала наследницей Ахенатона под именем таинственного царя Сменхкара. Так-то вот, — он извлек из кармашка рюкзака мобильник и стал, близоруко щурясь, тыкать пальцем в клавиатуру. — Некоторые считают Ахенатона пророком, — приложил мобильник к уху. — В том же Коране, к примеру, говорится, что были еще пророки до Моисея, но людям о том неведомо. Надо же, занято! — закрыл крышечку мобильника. — На самом деле, вдумайся, Эхнатон ввел монотеизм, создал божественную триаду — Атон, Эхнатон, Нефертити! Перенес столицу царства туда, куда мы сейчас поедем, оградил территорию специальными знаками, показывающими границу, — снова открыл мобильник, нажал кнопку повторного набора и прижал трубку к уху, — один из них я тебе покажу, и поклялся никогда границу не пересекать. И клятву свою сдержал. Когда же он умер, жрецы разрушили почти все, что было связано с мятежным царем. А ты, кстати, его статую в Каирском музее видела?

— Я в музее еще не была. Видела только фото Эхнатона. Странное лицо. Вытянутое. И форма головы — удлиненная. Выглядит как инопланетянен. Кстати, он не был болен? Почему изображался с вздутым животом? По внешним признакам очень похоже на «синдром Марфана».

— Вроде того, — неопределенно сказал Онуфриенко. — Хитрая какая-то болезнь. Может, последствия кровосмешения предков. Но никто толком не знает. Их же не нашли — ни Эхнатона, ни Нефертити. Кто говорит, жрецы уничтожили мумии, а кто-то, что они просто покинули этот мир неподвластным человеческому разуму способом…

— На самолете, первым классом, — хмыкнула Александра.

— Ну, наконец-то! — воскликнул Онуфриенко и радостно замахал рукой, чтобы привлечь внимание мужчины и женщины, появившихся в конце перрона.

— Познакомься. Это Марина, — представил подошедшую женщину средних лет, с чуть вздернутым носом, на котором громоздились очки с толстыми линзами, делающие ее зеленые глаза по-детски беззащитными.

— Привет! — женщина улыбнулась, с любопытством разглядывая Александру сквозь свои увеличительные стекла.

— А это… — Онуфриенко пожал руку мужчине в ветровке защитного цвета…

— А-а, журналистка! — радостно воскликнул тот, оказавшийся уже знакомым лектором из «Артефакта».

Онуфриенко бросил на Александру удивленный взгляд, но ничего не сказал.

— Я же говорил вам, голубушка, что наш мир необычайно тесен, — выделил лектор слово «наш». — Все-таки добрались сюда? Несмотря на препятствия, — указал глазами на загипсованную руку.

— Очень она сопротивлялась, Пал Палыч, — пряча улыбку, пояснил Сашечка. — Пришлось насильно за руку тянуть.

— Как вашу лекцию послушала — сразу же сюда и помчалась, — не обращая внимания на Онуфриенковскую подколку, сказала Александра. — Чтобы «попробовать Египет на вкус. Потрогать. Подышать. Услышать», — процитировала, выразительно взглянув на Сашечку.

— Но я рад вас видеть, честное слово! — Пал Палыч, галантно склонившись, поцеловал ей руку к восторгу арабов, с интересом наблюдавших за иностранной группой. — И не только потому, что вы красивая женщина, но и просто, как человек, который испытывает самые приятные чувства, делясь с другими тем, чем владеет. Я рад подарить вам египетское небо, солнце, пески и… тайны.

Марина кашлянула, вероятно, намекая, что ей тоже хотелось бы получить какой-нибудь подарок, и поправила головной платок.

— Извини, Мариночка, — немного смутившись спохватился Пал Палыч. — Я от радости пребывания на земле Египта становлюсь необычайно разговорчив.

— А мне нравится носить головные платки, — заявила Марина, выразительно глядя на Александру, стоявшую с непокрытой головой. — Во всяком случае, удобно — не надо с утра думать о прическе, накрутила платок — и вперед.

— Минутку, — Онуфриенко поднял указательный палец, прислушиваясь к объявлению. — Так, переходим на другую сторону. Поезд отправляется с третьего пути, — подхватил сумку Александры и быстрыми шагами направился к переходу, ограждая спутницу от встречного потока пассажиров…