Шизофрения

— Лучше, Сандрюся, лучше! — прежде чем продолжить, Вадик выдержал паузу. — Тебя приглашают на конференцию! В самое сердце Франции — город Париж!

— Ага-а… – неопределенно протянула Александра.

— Ты не поняла что-ли? — удивленно воскликнул Вадим. — В Париж едешь! Если забыла, напомню, это там, где Эйфелева башня, Сена, Собор Парижской Богоматери, кабаре «Лидо» и французские модные вещички! В общем, возвращайся из логова египтопатов и собирайся в Париж. Поедешь сделаешь доклад по своим исследованиям…

Известие о предстоящей поездке в Париж было весьма кстати. Неожиданный выход из создавшейся ситуации. И не нужно никому ничего объяснять. Полночи Александра, закутавшись в одеяло, просидела в кресле на лоджии, прислушиваясь к звукам ночного города. Каир, чуть омытый недолгим дождем, спал в ласковых объятьях ночи, прильнув к прохладным берегам Нила. Накрывшись небесным покрывалом, мирно дремали пирамиды, христианские храмы и мусульманские мечети… Потому что люди тоже спали… Копты, мусульмане, иудеи, язычники и атеисты прикоснулись блаженными грезами к единому звездному небу… В котором нет границ, вражды и интриг…

* * *

На металлической пике двухметровой ограды, накрепко вонзившейся сзади прямо под воротник его плотной куртки, висел человек. Не просто висел, что само по себе могло показаться необычным, если бы его кто-то увидел в этот момент, а еще и силился дотянуться до нагрудного кармана. Сделать это было трудно. Невообразимо трудно, потому что куртка, наглухо застегнутая на шее, давила подмышки и тянула руки вверх, а ноги совсем чуть-чуть не доставали до бетонного основания. Да еще и черная вязаная шапочка сползла прямо на глаза. На лице человека было написано отчаяние. Да и как иначе? Все было неправильно не только с его одеждой, но и ситуацией. Если бы подобное случилось с ним на его собственном заборе, так и плевать! А тут — забор чужой, улица тоже чужая, соседей и прохожих на помощь позвать никак нельзя. Кто бы ни услышал призыв — помогать станет только вместе с ментами, на неизбежный вопрос которых «почему висишь на чужой ограде?» ответа у него не было. Потому и тянулся он к нагрудному карману куртки, куда по счастливой случайности положил телефон вместо привычного бокового. Он даже перчатку с руки зубами стряхнул, чтобы сподручнее было. Хоть и мороз на улице был, и неизвестно, удастся ли надеть ее снова, но лучше уж руку отморозить, чем всему целиком замерзнуть на ограде или сидеть в ментовском обезьяннике в ожидании долгих разговоров с дознавателем. Наконец, пуговица на кармане поддалась, и кончиками пальцев ему удалось вытянуть мобильник. Он открыл крышечку и дважды нажал кнопку соединения, в душе радуясь тому, что нужный номер оказался последним, на который он звонил.

— Мишаня! Блин! — радостно прохрипел он в трубку мобильника, с трудом удерживая его в руке вместе с перчаткой, которую пришлось вытащить изо рта. — Слышь! Выручай! Я как бы завис! Где-где?! В п….е! Помнишь, мы на прошлой неделе в поселок на разведку ездили. Ну, там где пруд и монумент? Во! Быстро сюда приезжай. Чего-чего! С забора меня снимать! Пока соседи ментов не вызвали. Да меня с улицы не очень видно. Я за кустами, как бы, висю. Тьфу! Вишу… — пробормотал он, провожая взглядом перчатку, которая все-таки выпала из руки. — Да блин причем здесь висельник? Мне сейчас как бы не до приколов. Приезжай, не тяни… Лестницу по-любому прихвати, электрик хренов!

* * *

Отъезд Александры был похож на бегство. Утром она позвонила в представительство «Аэрофлота», чтобы поменять билет, потом долго дозванивалась доктору Али, который, как оказалось, до обеда читал лекции и поэтому отключил телефон, но, когда, наконец, снял трубку, не сомневаясь ни секунды, согласился отвезти ее и в представительство авиакомпании, чтобы обменять билет, и в аэропорт на вечерний рейс. Сказал только обычную фразу «Ничего страшного!» и посетовал, что бензина в баке машины маловато, а заправляется он обычно по утрам.

— Бензин что ли свежее? — не смогла не поинтересоваться она .

— Холоднее! — невозмутимо ответил доктор. — Значит — объем меньше и в бак больше влезает! — сообщил он, гордясь собственной рачительностью и смекалкой. — Я не богатый, — скорбно пояснил доктор, но от денег за доставку в аэропорт категорически отказался…

Уже погрузив вещи в машину, Александра все же решила зайти к Ивану Фомичу попрощаться, но ни его, ни Зама на месте не оказалось — уехали в посольство на мероприятие. Приколола к двери кабинета записку «Улетаю в Москву. Спасибо вам за все…» с многозначительным многоточием в конце.

«Пусть поволнуются и поищут, — почти злорадно думала Александра по дороге в аэропорт,представляя растерянное лицо «утреннего жаворонка». — Дудки! Членство в здешнем женском клубе в мои планы не входит. Пусть сами перестирывают грязное белье в своем коммунальном корыте».