Шизофрения

— А то! — воскликнул вдруг развеселившийся Сашечка. — Только съехавший с разума вампир-извращенец или поклонник-идиот рискнет приблизиться к жертве, наевшейся чеснока с луком.

— А почему ты свои антивампирские примочки в сковородке-то принес? — не смогла не поинтересоваться Александра, разглядывая разложенные на прилавке продукты.

— Вдруг все же на извращенца или идиота нарвешься? — невозмутимо сказал Онуфриенко. — Тогда сковородой по башке — самый верный способ, — он обезоруживающе улыбнулся. — А еще я тебе баночку меда налил. С Украины прислали, душисты-ый! — похвастался он, открывая крышку и давая понюхать. — Хорош?

— Хорош, — согласилась Александра.

— Чем пахнет?

— Клевером, растущим на лугу возле речки с чистейшей водой, в которой плавают серебристые пескари, за которыми охотятся зубастые щуки, которых пытаются поймать на блесну неугомонные рыболовы, чтобы потом привирать друг другу, широко расставляя руки…

— Ну тебя, — поморщился Сашечка. — Мед — полезное дело.

— Спасибо, Саша, я тебе очень благодарна… — Александра склонила голову.

Онуфриенко довольно заулыбался.

— …что перловку не привез, — продолжила она.

— Перловка — пища богов! — немедленно воскликнул Сашечка, подтверждая неизменность своих вкусовых пристрастий. — Поэтому для себя берегу. Попусту не разбазариваю. Ну, что, подогреть рыбку-то, или сама справишься? Гипс, гляжу, сняла уже? — указал на кисть руки, обмотанную эластичным бинтом.

Александра кивнула.

— Как в Париж съедила?

— Классно! Набегалась до боли в ногах! — весело сказала она.

— Конечно, ты ведь не статуя какая, чтобы на месте стоять, — небрежно бросил он. — Может, подогреть? — спросил, указывая на еду.

— Спасибо, Саша, я сама, — сказав это, предложила гостю сесть и сама опустилась на стул, пытаясь угадать, про статую он сказал просто так, к слову, или все же… — испытующе посмотрела на Онуфриенко.

— Перстенек у тебя какой необычный, — он наклонился, чтобы получше разглядеть. — Прямо как книжечка. Сразу видно — старинная работа. Где прикупила?

— Нравится? — спросила Александра, довольно улыбнувшись.

— А то!

— Подарили, — загадочным тоном, как умеют только женщины, сказала она.

— И кто ж? — поинтересовался он, подняв глаза.

— Да, человек один, — она загадочно улыбнулась.

— Хороший видно человек. Щедрый, — Сашечка взял ее руку и поднес поближе к близоруким глазам. Тяпа, до того спокойно лежавший у ног любимого гостя, поднялся и, пользуясь случаем, ухитрился лизнуть одновременно и ладонь хозяйки и щеку Онуфриенко.

— Скупых не держим, — хмыкнула Александра, — которые на всем экономят. Даже на еде, — взглянула выразительно, снованамекая на незабвенную перловку.

— А шо? — сказал Онуфриенко с неожиданным одесским акцентом, сразу сообразив, о чем речь. — Еда, как еда, если не быть рабом желудка.

— Еда, Сашуля, должна приносить удовольствие, — наставительно сказала она.

Щенок неожиданно издал одобрительный, почти человеческий стон, намекая, что уж кому-кому, а ему еда всегда в радость.

— И пользу, — не преминул добавить Онуфриенко.

— Пользы без удовольствия — не бывает! — изрекла она поучительно.

— А удовольствие без пользы очень даже часто бывает, — не захотел сдаваться он. — Открывается книга-то? — указал на перстень.

— А что?

— Если книгу невозможно открыть, то зачем она нужна? — пожал он плечами.

— А… на шкатулки это правило не распространяется? — не смогла удержаться от вопроса Александра.

— А ты что ж, шкатулку до сих пор не открыла? — старательно изобразил он недоумение.

— А не ты ли сам сказал, что без ключа открывать нельзя, не то все пропадет? — воскликнула Александра.

— Неужто так до сих пор ключ не нашла? — изобразил Сашечка наивное удивление.

— Издеваешься, Онуфриенко?

— Почему это издеваюсь? — хитро улыбнулся он. — Зачем тому искать ключ, у кого ключ — в руке, — голосом сказочного ведуна изрек он. — Точнее, на руке. Вроде как носишь ключ на пальце, — указал взглядом на перстень, — а шкатулку открыть — недосуг.

— Брось придуриваться, Онуфриенко, — нахмурилась она. — Меня тошнит от твоих шуточек.

— Давно? — изобразил он озабоченность.

— Как и от твоей перловки, — добавила она и направилась к стойке, где уже закипел чайник. — Чай какой хочешь — черный или зеленый?

— С мятой. Если, конечно, есть, — с сомнением попросил он.

— С мятой, конечно, есть, — передразнила она.

— Так я не понял, ты шкатулку открывать не будешь? — не унимался он.

— Ты что, правда не шутишь? — Александра повернулась и изумленно взглянула на неугомонного Сашечку.

— Мне не до шуток, — серьезно ответил тот. — Давай неси свой драгоценный ящик.

Александра посмотрела недоверчиво, но все же в сопровождении пса, который обожал забираться по лестнице на второй этаж только для того, чтобы потом, грохоча лапами по деревянным ступенькам, спуститься вниз, отправилась наверх и через минуту спустилась со шкатулкой в руках. Следом, выждав паузу, прогрохотал Тяпа и снова бухнулся у ног гостя.

— Открывай, — сказала она с усмешкой и передала шкатулку Онуфриенко.

— А ключ? — он протянул руку.

Александра стянула перстень с пальца.