Шкаф

— В точку, — удовлетворённо кивнул Ульяновск. — Всё, что она тогда видит перед собой, — сказал он, выставив перед собой ладонь, — это враг, — сместив ладонь в сторону, парень повторил: — Враг и, ещё раз, враг. Кругом враги. Даже собственная стая может восприниматься враждебно. В её сторону тут же летит подавляющий психику импульс, как защитная реакция химе, и она начинает крушить всё вокруг. Даже если уничтожить химе, получившая такой заряд бодрости стая уже ни перед чем не остановится, пока угроза не будет уничтожена. Ну или её не прибьют, или не подчинит другая химе.

— Этого в методичках не было, — подметила Комсомолец.

— Это из собственных наблюдений, — с улыбкой произнёс авианосец, приглядывая за выруливающим на стартовую позицию Як-44. — Бесценный практический опыт, который не раз меня выручал в походах. Поэтому, когда на твоём пути стоят две и более химе, а пройти нужно незаметно и не вступая в бой — пара ракет в самого большого демона, как правило, решают проблему. В каждом случае надо действовать по обстоятельствам, но данный отвлекающий манёвр имеет своё применение.

Под гул турбовинтовых двигателей паровая катапульта отправила первую машину в небо.

— Не думаю, что с моим радаром это удастся провернуть. Пуск ракеты способен демаскировать позицию, — вздохнула Комсомолец.

— Возможно, появись ты раньше меня — у тебя была бы своя особенная тактика, — оглянувшись назад, Ульяновск подмигнул напарнице. — Как знать, может, тебя в разведку посылать и не стали бы. Водила себе эскадры, командовала флотом вместо действий из засады.

— И что бы я там накомандовала? Мне ведь самое место в линейной эскадре, — с сарказмом произнесла в ответ девушка. — А под мою тактику из отечественного флота подходят… — ненадолго задумалась, перебирая в памяти списочный состав Краснознамённого Флота. — Только Ташкент да Минск.

Радостно урча, на крыло встал второй самолёт-разведчик. Следом, с минимальным интервалом, взлетела четвёрка Су-33 с пушечными контейнерами.

— «Нефрит, приём!» — услышал Ульяновск в эфире, как только первый «як» поднялся на рабочую высоту.

— «Нефрит на связи».

— «Штаб согласовал отход нашей эскадры на поводке. Доложи обстановку», — запросили с материка.

— «В целях обеспечения отхода был приведён в исполнение план «Катапульта». Потери среди союзников…» — авианосец замолчал, пересчитывая состав эскадры Севастополь. — «По предварительным данным, отсутствуют. Направлена эскадрилья вертолётов, по прибытию ожидаю уточнения. Пока идём обхватом».

— «Севастополь доложила об истощении «в ноль» средств поддержки. Ульяновск… Коми знает, в кого стреляла?» — голос Гусоедова буквально сочился тревогой.

— «Отработал своим боекомплектом, Комсомолец вела дозор. Стреножил флот, предварительно введя озверин преследующей химе. Японцы и британцы, частично немцы, французы и итальянцы. Несколько вымпелов Польши и шведов, испанцы отсутствовали», — отчитался авианосец.

— «Про твои манёвры Волков мне докладывал. Без этого было никак?»

— «Адмирал, разрешите начистоту. Я бы куда охотнее влупил янки, чем соседям. В условиях неминуемой встречи двух подбитых эскадр, преследуемых превосходящими силами, мною было принято решение пожертвовать эскадрой, не входящей в рамки боевой задачи. Для сопровождения обеих эскадр остаточное количество боекомплекта признано недостаточным».

— «По возвращению, после техобслуживания разберёшь произошедшее с аналитиками, пора тебе приучаться работать в команде. После соединения с Севастополь сообщи», — распорядился адмирал.

— «Так точно», — отозвался Ульяновск, впервые пожалев о смене командования. — «Готовьте борт с грузом, постараемся вывести на точку двенадцать-два. Три-восемь — резервная».

— «В японские порты вам нельзя», — напомнил Гусоедов.

— «Как вариант — пойдём вокруг Японии, воспользуюсь своей тропой. Дорога знакомая, снабженцы маршрут знают, могут откидываться вслепую. В крайнем случае — подлатаем и отпустим, на удалении сопроводим до Окинавы и, после подтверждения встречи, отойдём привычным маршрутом», — предложил авианосец.

— «Добро, выполняй. Конец связи».

— «Конец связи», — ответил парень.

К моменту окончания переговоров в воздух поднялся четвёртый самолёт ДРЛО, чьё присутствие вновь вернуло ему полный контроль над акваторией. Теперь он мог обратить внимание на назойливый писк экипажа второго борта, контролировавшего направление суперхиме. Тучку авиаюнитов он удостоил мимолётным взглядом, с интересом рассматривая двенадцать быстро приближающихся точек.

Ни с одной, ранее замеченной сигнатурой, их отражение на радаре не совпадало, да и скорость была очень нехарактерной для палубной авиации Глубинного Флота. Модель поведения целей и картинка на радаре напоминала ему то, чего у противника в принципе не должно было существовать. Однако, системы раннего предупреждения о нападении выдавали однозначный ответ.

— Коми, ракетная атака на семь часов! — скомандовал Ульяновск. — Судя по характеру полёта — или аналог «TASM», или нашего «Базальта».