Шкаф с кошмарами

Послание Брылёву принёс ворон с тремя ногами. Срыгнул на капот его «лексуса» белую мышь, хриплым карканьем велел съесть и улетел, хлопая широкими крыльями. Брылёв, памятуя мои инструкции, колебался недолго. Ну, он так сказал, и кто я такой, чтобы сомневаться? Мышиный трупик, растворяясь в желудочном соке, поведал Брылёву про способ оплаты. Во снах логика принимает удивительные формы. Во снах, насланных Владельцами, логики нет вообще.

Всё это Брылёв рассказал по дороге, пока мы неслись на другой конец города, к точке сбора. Ехать на его машине я отказался категорически. Я не олигарх, у меня нет армии слуг, готовых заметать следы преступления. Брылёв не спорил. Послушно забрался на заднее сиденье и оттуда, по телефону, раздавал указания своим людям. Пакет с новой печенью он поставил между ног.

Пока мы добрались, снегопад утих. Внизу, закованная в лёд, спала Лососинка. Парковые дорожки светились жёлтыми фонарями, но никто не прогуливался с собакой, не спешил на раннюю смену. Пять утра и небо ещё даже не заалело. Взбивая белый пух, я вышел на лестницу. Брылёв хлопнул дверью. Я едва сдержался, чтобы не пошутить про холодильник. Вспомнил вмятину на реальном холодильнике, в квартире безымянного алкоголика.

- Куда нам?

- Вниз, к речке, а там под мост.

- Тогда надо было на ту сторону, к стадиону. Там парковка ближе.

- Может тогда сами и поведёте? - огрызнулся я. - Идти нужно с этой стороны. Не спрашивайте, почему, я не знаю. Так это работает.

Впрочем, Брылёв, похоже, ворчал в силу привычки. Покорно шагал, держа пакет с платой чуть на отлёте. Родители сделают всё, чтобы вернуть своих детей. Всё и даже больше. Что ж, в этом я убедился.

- Почему именно здесь? Сделали бы из какого-нибудь офиса вход. Всё удобнее и не так заметно.

На этот вопрос ответ у меня имелся. Всего лишь догадка и она мне даже не нравилась.

- Помните, по-осени здесь девушку зарезали? Весь город гудел, маньяк, психопат, жертв десятками считали. Я поинтересовался, разузнал кое-что. Вход на вечеринку всякий раз появляется на месте смерти. Пожар или нож унесли жизнь, не важно. Так что бывает и в офисе. Если только в нём, в течение года, кто-нибудь умер.

С минуту мне казалось, что Брылёв перекрестится. Но он лишь густо сплюнул, поправляя тяжелый внутренний карман. Температура начала опускаться, я кутался в пуховик, а Брылёв так и не застегнул пальто. Топал, хлопая полами, словно гигантский нетопырь. Что у него там, пистолет? Должно быть позаимствовал у Игоря. На этот счёт я не переживал. Владельцы способны о себе позаботится. В клубе не было моратория на оружие. Напротив, весёлая поножовщина только распаляла публику.

Мы нырнули под мост. Над нами, жужжа и громыхая задранными басами, проехал одинокий автомобиль. Вход я заметил сразу. Обычная металлическая дверь с окошком на уровне глаз. Старое граффити пересекало её наискось, на нижней петле намёрзла сосулька собачьей мочи. По всему выходило, что дверь здесь давно. Но я гулял в парке три-четыре раза неделю и всякий раз проходил этой дорогой. Вчера двери не было.

Я трижды требовательно постучал. За моим плечом шумно выдохнул Брылёв. Заметил, наконец. Скрежетнуло, сдвигаясь, окошко — узкая прорезь, лучащаяся красным. Заслоняя свет, появились глаза, два белых шарика в обрамлении чешуйчатой кожи. Засов загромыхал, пиликнули электронные замки. Никогда не видел обладателя глаз-шаров. Вот и сейчас за дверью никого не оказалось. Я привычно прошёл по коридору, напоминающему прихожую викторианского дома: полосатые обои, жутковатые картины, бесполезные этажерки из отполированного дерева и колченогие пуфики. За мной, крадучись, передвигался Брылёв. Из-за шторы ведущей на танцпол гремела музыка. Перебивая её орал невидимый ди-джей и гости вторили ему.

- Че…

- ...тыре! - отзывалась толпа.

- Три!

Начиналось какое-то действо. Это хорошо. Когда мы войдём, все глаза будут прикованы к сцене.

- Два!

Я ошибся.

- Одииииииин!

Сквозь свист и приветственные крики прорезался рёв фанфар. Над нашими головами громыхнули хлопушки, осыпая дождём конфетти. Со свистом взвились петарды, взрывами расцветив необычайно далёкий потолок. Очаровательные девочки, с загнутыми назад рожками, поднесли шампанское. Новый год, да и только, хотя декабрь только начался. Да и пахло отнюдь не мандаринами и хвоей. В клубе витала удушливая влага, напитанная серой и смолой. Было легко поверить, что под полом варятся в котлах грешники, и краснокожие черти проверяют готовность мяса вилами.

- И вот они! Наши герои! Наши чемпионы!

Скользя между столиков, перед нами предстал Верховный Магистр. Угольно черный фрак, цилиндр, галстук бабочка, в левой руке трость с алмазным набалдашником, в который он говорил, словно в микрофон. Пожалуй впервые за всё время нашего знакомства он расщедрился на демонстрацию, пусть наигранных, но эмоций.

- Ах, как волнительно было следить за вашими злоключениями! Как сокрушались мы вашим ошибкам и радовались победам! Весь этот путь мы прошли с вами нога в ногу! Ведь так?!