Шкаф с ночными кошмарами

– С чего бы тебе заботиться об этом? – Кира зло сощурилась, а Айрленд, все с тем же равнодушием, отозвалась:

– Не о тебе я забочусь. Просто не хочу, чтобы рядом с Аспеном находился кто-то вроде тебя. – Хоть Айрленд и смотрела ей прямо в глаза, Кире казалось, будто она сканирует ее с ног до головы и презрительно щурится. – Посмотри на себя. Грязные волосы, пропахшая потом одежда. Долго ты будешь мучить меня и себя заодно? Аспен ведь тоже все чувствует.

Пока Кира крепко сжимала кулаки, решая ударить или нет, Айрленд равнодушно закончила:

– В общем, хотя бы помойся. Возьми из дома одежду, раз уж ты прописалась здесь. И шампунь.

Кира показала ей в ответ средний палец, но Айрленд уже ушла. Зато ее место заняла одна их тех противных медсестер, которые постоянно шныряли повсюду, что-нибудь проверяя. Порой Кире казалось, что они приходят лишь для того, чтобы убедиться, как она, Кира Джеймис-Ллойд, хорошо себя ведет. Может, их попросила Айрленд, эта сумасшедшая?

Этим утром одна из медсестер вдруг сказала, что палату не помешало бы проветрить. Кира в ответ скрипнула зубами и осведомилась:

– А Кая Айрленд в больнице? Доктор Айрленд, – ехидно уточнила она, вспомнив случайно подслушанный разговор между Каей и дядей Крэйга. Та обронила, что ей не нравится, что работники больницы называют ее доктором. Эта Айрленд всеми силами пытается привлечь к себе внимание!

– Нет, ее смена закончилась рано утром, – вежливо ответила медсестра и, странно дернув крыльями носа, что не укрылось от пристального взгляда Киры, покинула палату. Кира хотела схватить высокий стакан с тумбочки и зашвырнуть им в голову медсестры. Может, тогда та перестанет чувствовать запахи?

Но она приободрилась и решила, что, раз этого куска айсберга нет в больнице, можно быстро наведаться домой и забрать все необходимое: новую зубную щетку, пасту, гель для душа и шампунь и, конечно, одежду. После этого Айрленд не удастся ее выставить.

Быстро шагая к дому Аспена, Кира постоянно оборачивалась, прижимая к груди окоченевшие руки. Вокруг никого не было – этот район не отличался многолюдностью, да и погода не располагала к прогулкам.

Кира издалека увидела знакомые задрапированные окна и почувствовала себя лучше. Будто Аспен смотрел на нее из квартиры. Стоял на лоджии, скрестив руки на груди, и поджидал, чтобы прижать к теплой груди и поцеловать в висок.

Кира почувствовала слезы, но резкий порыв ледяного ветра, ударивший в лицо, тут же высушил их. Она бросилась к подъезду, удерживая на плече потрепанный рюкзак, но тут с ее головы слетела шапка, и Кира со стоном вернулась за ней.

Ее сердце бешено колотилось.

Прочь, надо спрятаться, спрятаться в дальнем уголке шкафа. Подальше от улицы. От немых окон, наблюдавших с укором. От отца, который притаился поблизости. От своих мыслей и страшных вопросов.

А вдруг у нее больше не будет шанса?

Это она его бросила, она, как выразился Аспен, захлопнула перед ним дверь, но… как бы поступил он? А будь она на его месте, сумела бы простить?

На ее месте Аспен бы не сдался.

Он долгие часы колотил в дверь ее квартиры, сбивая костяшки пальцев в кровь, так долго кричал, что сорвал голос. Копался во тьме в грязи в поисках заветного ключа.

Кира добежала до подъезда и нырнула внутрь. Ее грудь разрывалась от желания заплакать. В палате она очень редко оставалась одна и теперь, погрузившись в мрачный сумрак подъезда, вдруг вспомнила о боли, саднившей внутренности.

Он ей нужен. Как воздух. Как вода, пища, сама жизнь. Она не просто хочет его, она в нем нуждается. Каждая минута ее сознания была связана с его существованием. И вдруг, когда Аспен исчез, Киры не стало. Она не помнила своей жизни до Аспена. Была лишь жизнь после. После их встречи в бассейне, после его рук на ее теле, после его дыхания в ее легких.

Когда Кира вышвырнула его из своей жизни, выглядя безжалостной и злой, она оставила в его руках свое трепещущее сердце. И когда Аспен заигрывал с другими девчонками, когда встречался с ними, ласкал их, когда предложил Сьюзен переехать в свою квартиру, когда повсюду таскался за Айрленд, когда крепко держал ее в своих объятиях – Кира все еще любила. Даже сильнее. Всегда так было – она высасывала из других их мощь, их страсть, их силу. Она поглощала огонь других. Но никак не могла насытиться.

Она знала, что те девчонки ему не пара. Ее давняя школьная подруга Майя Кинг, с которой сдружился Аспен, – слишком агрессивна. Малышка Сьюзен? Наивное дитя, думающее о глупостях. Кая Айрленд? Холодная стерва себе на уме. Уж она-то никого не любит, даже саму себя – это видно по ее отсутствующему, равнодушному взгляду. Только Кира способна любить Аспена со всеми его недостатками. Только Кира его знает.

Тупая идиотка.