Шкатулка опенула (СИ)

А Ил все-таки умудрился посеять собственное тело. Иляша-растеряша, блин

Один Дейр хоть что-то делает. Аве Дейр, живи легко, умри молодым.

Кстати, фанфик перевалился за сотню страниц, а значит, стал официальным Макси! Ура-ура!

Ну а в следующей главе нас ждет один ожидаемый поворот и один очень поворотный поворот сюжета, оба насчет Оливера. Ваши ставки, господа!

P.S. Я серьезно - комментарии открыты, задавайте вопросы, делайте предположения. А еще в шапке ссылка на группу есть, там тоже можно пошариться и найти что-нибудь интересненькое~

========== Глава 13. Мотылек ==========

К вечеру воздух будто заледенел — каждый его порыв отзывался миллиардами крохотных порезов на коже. Черный плащ из шерсти Лярских коней совершенно не грел, и единственное, чем он помогал Оливеру — это возможность укрыться в тени. Парень скользил от одного переулка к другому, старался спрятаться от всего на свете. Но ни одно укрытие в мире не спасет от ужаса и страха.

Оли замер на месте, вжался в могильно-холодную стену какого-то дома. Какой смысл убегать, если все равно поймают? Родословная, происхождение — от них не уйти, как бы ты ни старался. Хотелось упасть, уткнуться носом в асфальт и заснуть на пару веков, лишь бы не чувствовать подкатившей к горлу тоски. И пускай Оливер понимал, что Грэг только того и добивается, но противостоять тихому отчаянию не мог.

— Птичка в клетке, птичка в клетке, — хихикнул звонкий девичий голосок.

Парень стиснул зубы и, трясясь, на подкашивающихся ногах, сделал несколько резких шагов вперед. Не дождутся!

— Грэг! — вновь заканючила девушка. — Прутья слишком тонки для нашей пташки. Нужна клеточка попрочнее.

— Сию минуту, — глухо ответил Грэг.

Голоса раздавались почти что над ухом — инсивы могли схватить Оливера голыми руками. Но разве так будет интересно? Любая кошка ловит мышку, прежде всего, чтобы поиграть.

Оли зажал уши руками, упал на колени, зажмурился. Вокруг кружили желтые пятна, искрились кровавые всполохи. Дикий, животный страх будто соткан из криков и завываний. Он вырвался наружу сначала тихим хрипом, а затем отчаянным воем. Оливер кричал, запрокинув голову, вместе с криком выпуская ужас.

— Готов, — так же беспристрастно заявил Грэг, когда жертва, обессиленная и выдохшаяся, рухнула на землю.

— Отлично-отлично! — Анель захлопала в ладоши и вдруг надула губу. — Ну-ка, что же ты отвернулся, ключик? Дай взглянуть в твои глазки.

Оливер со всей силы зажмурился. Но в темноте паника лишь усиливалась, каленым железом обжигая сердце. Хотя, причиной адской душевной муки был вовсе не металл.

Девушка смахнула с плеча темно-русую прядь, оправила полы плаща и присела на одно колено. Парень почувствовал ее тонкие ледяные пальцы на покрытом испариной лбу.

— Бедный, бедный Оливер! — Она провела рукой по влажным от пота волосам. — Как мне тебя жаль! Но ты сам выбрал такую судьбу.

— Судьбу не выбирают, — захрипел Оли, не размыкая глаз. — Но лишь слабые подчиняются ей. Вы привыкли жить без усилий, и сетуете на тех, кто борется с течением.

Анель звонко рассмеялась. И парень с ужасом осознал, что вражеский смех — такой родной смех — прогоняет страх.

— Говоришь как Керал, милый мой братишка.

— Не дай бог! Я лучше съем мешок Каннорской глины, чем стану похожим на эту крысу, — усмехнулся тот.

Парню полегчало в одно мгновение. С души будто свалился огромный булыжник, в сжатые легкие ворвался прохладный воздух, и бывшая охотница на глазах обратилась самым близким человеком на свете.

— Осторожнее с такими высказываниями. Здесь есть люди, которые могут донести на тебя, — шутливо пригрозила Анель и помогла брату сесть.

— Грэг не заложит. Напротив, он меня поддерживает. — Оли глянул в сторону паникера: тот всем своим видом показывал, что к разборкам не имеет никакого отношения. — А вот тебе, дорогая сестричка, я не доверяю.

Девушка возмущенно открыла рот, положила руку на грудь и сипло вдохнула:

— Мне не доверяешь? После всего, что мы вместе пережили?! Да я нашей матерью клянусь, никогда не предам!

— Лучше отцом поклянись. Матери на том свете твои клятвы, что коню червяк — незаметны, да и без надобности.

— Чьим? Твой, насколько я знаю, лет пятнадцать назад ласты склеил. А мой, как способности лишился, в море сиганул.

— Когда? — удивился Оливер.

— Месяц-два назад. Ты же знаешь, я за стариком не особо наблюдала. — Анель коварно сверкнула глазами. — Жаль, что я сама не успела ему глотку разодрать. Впрочем, я его понимаю. Зачем жить без дара!

— То есть, ты тоже собираешься покончить с собой, когда способности иссякнут? — Парень взмахнул руками. — Но это же глупо! Жизнь не заканчивается на потере магии. Миллионы людей на Невидинах даже не подозревают о существовании волшебства. И ничего, живут и радуются.

Девушка цокнула языком и закатила глаза:

— Еще сравни крота и птицу! Первый никогда не летал и летать не будет. Его счастье — копание в грязи. А если птица потеряет крылья? Разве можно жить на земле после того, как побывал в небе? Тебе легко говорить, твой дар никуда не пропадет. Ненавижу опенулов…