Она сладко выдохнула: «Убью тебя!»
Я выдохнул: «Прилетай скорее!»
Я был в восторге. Если Архиповну посадят, я окружу ее вниманием.
Конечно, я не олигарх, но камеру оборудую для Архиповны как для олигарха.
У нас с Врачом на чердаке пыльного домика спрятана большая спортивная сумка, доверху набитая валютой. Подкуплю тюремных чиновников. Оборудую камеру всеми современными удобствами. Архиповна будет получать самые свежие научные журналы, у нее будет лучший в мире компьютер. Врач поделится с ней нашими наблюдениями над пазлом. Лучшие астрофизики и биологи мира будут приезжать в тюрьму, чтобы беседовать с Архиповной. А Бред Каллерман к ней не попадет, ни за что не попадет, уж об этом я позабочусь!
Качнулась ветка. Метнулся по стене солнечный зайчик.
Чудесный пазл. Он из
Кажется, Врач подумал о том же.
По крайней мере, он вдруг приподнял пазл.
Он внимательно изучил дно, бортики, но не обнаружил никаких вмятин, никаких пробоин. Значит, пуля еще летит! Она еще там! Она там внутри преодолевает безмерные пространства!
– Послушай, Роальд, в эту штуку совсем недавно пальнули из карабина!
– Ну и что? Да и пальнули все же не в эту, а в другую.
– Ну и что? Они идентичны. Ты сам сказал. И не спрашивай, как это может быть. Подозреваю, что события в том и в другом пазлах всегда происходят одновременно. Получается… – посмотрел я на него, – Получается, что если звездных мышек пугнуть в
Роальд промолчал. Кажется, он жалел нас.
Кажется, он считал, что какая-то там пуля слишком мала, она исчезающе мала по сравнению с целой Вселенной. Правда, Нику Друяну мог придерживаться на это совсем другого взгляда. Взорвать Вселенную можно разными способами. Например, пальнуть по пазлу из карабина. Тревога, источаемая глубинными заревами, казалась мне все более острой. Вот мы ищем, вот мы любим, вот мы не звоним друг другу, упускаем и упускаем время…
…а пуля летит…
Мир, в котором я дома
Над сельвой
Устраиваясь в кресле, я обратил внимание на соседа, который показался мне знакомым. Он долго глядел в иллюминатор, а когда повернулся, я вспомнил, что видел его совсем недавно, может, час назад. Он стоял в холле аэропорта и курил. На нем была плотная шелковая куртка, какие иногда можно увидеть на лесорубах или на парашютистах, но не одежда меня удивила, а выражение лица: этот человек был полностью, абсолютно невозмутим, он будто отключился, ничто в мире его не интересовало.
И сейчас, едва пристегнувшись, он отключился от окружающего.
Дожидаясь взлета, я вытащил из кармана «Газетт» и развернул ее.
В статье, занявшей половину первой полосы, писали о некоем европейце, с которым столкнулся в свое время, пересекая Южную Америку, французский врач Роже Куртевиль, а чуть позже, в 1934 году, капитан Моррис, отправившийся на поиски «неизвестного города из белого камня», якобы затерянного в джунглях, – города, в котором члены Английского королевского общества по изучению Атлантиды и сейчас подозревают некий приют атлантов, переселившихся после гибели своего острова на американский континент.