Шкатулка с жемчугом

– Лолита, живо неси бумагу и ручку?– приказал он. Той далеко идти не пришлось, так как письменные. принадлежности лежали на серванте. Степан догадался, что их, поджидая его приход, приготовили заранее.

– Пиши новую расписку, – сунул ему ручку Азиат.

– Ничего я не буду писать,– заупрямился кредитор.

– Ах, ты, жлоб!– съездил его по затылку ладонью Азиат и продиктовал по бумажке, незаметно переданной ему Адамовой. – Пиши, расписка. Я, Степан Давыдович Берестов, не имею никаких претензий к Евдокии Петровне Адамовой, выплатившей мне долг в срок и сполна. Роспись и дата.

Острие шариковой ручки замерла на «не» и в этот момент– раздался щелчок и у подбородка Степана блеснуло лезвие ножа.

– Не ожидал я от тебя, Явдоха такого коварства, – с обидой в голосе произнес Берестов.– Но Бог шельму метит. Он тебе за все воздаст.

– Не каркай, сам меня достал своей постоянной нудотиной, – возразила она. – Ты мне еще моральный ущерб обязан компенсировать, но я женщина добрая и тебе прощаю.

Он дописал расписку и швырнул ручку, угодившую в тарелку со студнем. Поднялся из-за стола, намереваясь уйти.

– Ты паря, не нервничай, полегче,– прижал его к стулу Азиат.– Нахамил, значит и от винта. Так не пойдет. А кто нам компенсирует моральный ущерб, испорченный ужин. У тебя, оказывается, есть тачка «Лада». Зачем тебе на старости лет машина? Неровен час, в аварию попадешь, пора и о душе подумать.

– Поимей совесть,– поняв к чему склоняет Азиат, вспылил Берестов.– У тебя же свое авто, а моя «Лада» старая, колеса лысые, прокладку и клапаны надо менять, хлопот не оберетесь.

– На запчасти сгодится,– подал бас круглолицый.– Напишешь дарственную на имя племянника, единственного и любимого, которому ты доверяешь.

– Нет у меня ни племянника, ни племянницы.

– Зато есть дочь Лиза, красивая девочка семнадцати лет,– ухмыльнулся Азиат.

– Ее-то хоть не троньте,– встревожился Берестов и бросил гневный взгляд на Адамову. – Все выболтала сорока, ни совести, ни стыда.

– Сам виноват, недотепа, сдались тебе эти дойлеры,– гордо поджала она нижнюю заячью губу.– Не трогала я тебя, десятой дорогой обходила, так сам на пути камнем стал. Жил бы и дальше спокойно, так нет, жадность извела, до психоза меня довел, зануда, покушай теперь.

– Из-за тебя маму кошмары по ночам замучили, – поддержала Лолита.– Старикан какой-то приходит и кричит: давай доллары! Отольются волку овечьи слезки.

– Это вы-то овечки?– вздохнул Берестов.– Шкуродеры.

У вас среди зимы снега не выпросишь, за копейку удавитесь. Чужое возвратить не хотите, а свое зубами и когтями выдерите.

– Ладно, будя, мужики языком чесать,– волевым жестом оборвал диалог круглолицый.– Если рогом упрешься, хуже будет. Предупреждаю. Собирайся, поедем. Погостил, попил, пожрал до отвала, надо и честь знать.

– Куда поедем? – спросил Степан..

– На экскурсию по достопримечательностям города, к Царскому кургану, – мрачно ответил круглолицый.– Чтобы не осложнять ситуацию возьмем его на буксир.

Азиат понял, о чем речь и пристегнул руку Берестова наручниками к своей руке. Глаза ему завязали плотной черной тканью и вывели через веранду во двор. Степан услышал, как залаял Гамлет, но после окрика Евдокии затих. Затем прошуршало стягиваемое с машины полотно парашюта, щелкнула дверца. Азиат затолкал его на заднее сиденье. Заурчал мотор и. автомобиль тронул с места. Заложник старался угадать направление движения, но тщетно. Азиат толкнул его в бок:

– Указывай, командир, конечный пункт. У тебя большой выбор: квартира или морг?

Он точно назвал адрес дома Берестова с гаражом во дворе и для убедительности добавил:

– Мы о тебе все знаем. Если заартачишься, из-под земли достанем.

– За все ответите, – пообещал Степан.

– У нас нет времени. Ты будешь писать дарственную? – Азиат ткнул его в бок стволом пистолета ТТ.– Или, может, тебе утюгом живот погладить? Отрастил трудовой мозоль, сгусток нервов на казенных харчах.

– У меня язва,– взывал к их жалости пленник, сознавая, что дело приняло крутой оборот и они не намерены шутить.

– Лучшее лекарство от язвы пуля, – рассмеялся довольный собой Азиат.– Она навсегда успокоит от боли. А потом займемся твоей Лизой. Ты что, ей враг, тебе не жаль родную дочь? Пойдет по рукам, стоит только начать.

Азиат назвал точный адрес квартиры бывшей жены Берестова, с которой он три года назад развелся. Пока добывал на рыбном промысле баксы, она загуляла. Не верил пересудам, пока не застал на месте грехопадения на явочной квартире одной из ее подруги-сводницы. Ушел, оставив себе лишь «Ладу», а теперь и ее хотят умыкнуть. Но сейчас его больше тревожила судьба дочери: Не дай бог, если эти кобели Лизу совратят и оплодотворят. Пропала тогда девчонка.

– За дочку я вам горло перегрызу,– в отчаянием пригрозил он.– Пощадите, она совсем ребенок.

– В семнадцать-то лет, ребенок,– похотливо заржал Азиат.– Отстал ты, мужик, от жизни. Сейчас сексуальная революция, скороспелки, сами на шею вешаются.