Шхуна «Колумб»

В прошедшую ночь оба лётчика мало спали, так как после показаний, данных ими вечером, начали спорить. Барыль возмущался, что Петимко не видел подводной лодки, а Петимко заявлял, что он хотя и не военный лётчик, но имеет вполне здоровые глаза, рыбу с воздуха видит, и странно, как это он не мог увидеть целый корабль. Наконец сошлись на том, что Барыль совершил ошибку, не крикнув громко, когда увидел лодку, а ошибка Петимко заключалась в том, что он невнимательно отнёсся к знакам, подаваемым ему Барылем. Надо сказать, что до утра Барыль всё-таки убедил Петимко, и теперь это был единственный, кто кроме Барыля безусловно верил, что в море плавала неизвестная подводная лодка. Был ещё один человек, который почти верил в присутствие подводной лодки. Это Семён Иванович Трофимов, который, правда, отмалчивался, поскольку не имел никаких доказательств, кроме слов Барыля и очень неуверенных высказываний наблюдателей на гидрофонах. О наблюдении Барыля знали только военное командование, пограничная охрана и профессор Ананьев.

Барыль, постукивая деревяшкой, прошёл навстречу представителям следственных органов, как к старым знакомым. Он встречался с ними накануне вечером, а сегодня утром опередил их судно, ещё ночью вышедшее из порта.

Капитан-лейтенант Трофимов первым давал показания в деле утопленных, поскольку эсминец стоял под парами, готовый к выходу в море. Разговор командира корабля со следователем длился недолго, и, быстро освободившись, он вызвал к себе Барыля и Петимко.

Условились о плане разведки.

— Что это за хозяин из вашего Рыбтреста, у которого на морском самолёте нет радио? — возмущался командир «Буревестника».

— Будет, — ответил Петимко. — Мы летаем на этом самолётике временно. Недели через две нам обещают прислать полностью оборудованный самолёт. Экипаж — четыре человека, а если надо будет, то можно даже десятерых посадить.

— Ладно! А пока что договариваемся насчёт сегодняшнего дня. Значит, каждый час вы будете подлетать к «Буревестнику», — сказал командир. — Горючего у вас на пять часов. Ну, мы вам добавим. Совершите в море посадку, и мы подольём. Значит, идёте на высоте от трёхсот до шестисот метров. Счастливо! До встречи в море!

Эсминец покинул бухту Лебединого острова. В командирской рубке штурман изложил капитан-лейтенанту свои соображения по поводу возможного района пребывания подводной лодки. После ночи этот район значительно расширился. Правда, в прибрежную двенадцатимильную зону вышли на специальную разведку суда береговой охраны, но если бы они даже и обнаружили подводную лодку, то сами вряд ли смогли с ней справиться. Радиостанция «Буревестника» поддерживала с ними постоянную связь.

Как только эсминец вышел из бухты, самолёт поднялся в воздух, догнал корабль, сделал над ним круг и пошёл на юго-восток. Летел невысоко, иногда отклонялся то в одну, то в другую сторону, и вскоре вахтенный уже потерял его из поля зрения. Минут сорок эсминец мчался на полной скорости, а потом перешёл на среднюю. За десять минут после этого вахтенный заметил на горизонте чёрную точку, и ровно через час после выхода «Буревестника» в плаванье рыбачий самолётик снова сделал над ним круг. Корабль остановил машину, а «Разведчик рыбы» сел на воду. Барыль подрулил к «Буревестнику» и вскоре чрезвычайно ловко поднялся по ступенькам трапа на палубу. Он ранее предупреждал, что ему парадного трапа не нужно, и теперь убедил в этом военных моряков. Он просто поднялся на руках.

Пилот доложил капитан-лейтенанту, что во время первого полёта ничего не обнаружено, и попросил подлить горючего для мотора. Краснофлотцы немедленно выбросили за борт шланг, и Барыль наполнил баки бензином. У лётчиков и шофёров есть одна общая черта: их настроение улучшается по мере наполнения баков горючим. Через четверть часа «Разведчик рыбы» снова поднялся в воздух. «Буревестник» продолжал свой поход переменным курсом, а самолёт на этот раз исчез за горизонтом, взяв направление на юго-запад от корабля.

На протяжении дня слушатели не отходили от гидрофонов, вахтенные на палубе пристально осматривали морской простор, отмечали в корабельном журнале всё, что замечали в море, расшифровывали каждый звук и каждую точку, но не нашли ни единого намёка на подводную лодку. Новых событий на Лебедином острове за это время не произошло. Трофимов допускал, что если сюда и подходила иностранная подводная лодка, то, по-видимому, уже покинула эти места. Единственное, чего не мог понять командир эсминца, это — с какими заданиями могла приходить лодка? Вряд ли всё сводилось к тому, чтобы уничтожить нескольких людей, не имеющих отношения ни к обороне, ни к каким-либо государственным тайнам. Возможно, эта лодка имела какие-то важные задания диверсионного характера. Но выполнила ли их? Вряд ли! Значит, она должна была скрываться где-то поблизости, чтобы появиться снова. Трофимов упрямо продолжал поиски.