Шхуна «Колумб»

Дельфины шли большой стаей, гоняясь друг за другом. Это была не просто игра. Они гнались за какой-то добычей, так как далеко на солнце заблестела серебряной чешуёй рыба, выбрасывающаяся из воды и с громким плеском падающая обратно. Яся встревоженно посматривала на дельфинов. Некоторые из них приблизились к людям, которые, наверное, вызывали их интерес, поскольку они ныряли и выныривали так близко, что девочка холодела от страха. Марк успокаивал её, уверяя, что дельфины их не тронут, и советовал не шевелиться. Некоторые дельфины были какие-то забавно толстобокие. Присмотревшись, Яся заметила, что на них сидели будто какие-то небольшие существа. Это были примерно двухмесячные дельфинята, которые плавали, держась за боковой плавник матери. У некоторых самок было по двое малышей, державшихся с каждой стороны. Дельфины не отплывали от парня и девочки, желая, наверное, лучше их рассмотреть. Наконец, Марк решил избавиться от назойливых соседей. Он посоветовал Ясе громко хлопнуть в ладоши, так, чтобы это напоминало ружейный выстрел. Когда один дельфин почти прикоснулся к ней, девочка сделала, как советовал Марк. Хотя звук получился мало похожим на выстрел, он, по-видимому, всё-таки напугал животных. Они немного отплыли, а потом и вовсе оставили людей и начали охоту на рыбу. Пловцы снова остались одни.

Солнце поднималось всё выше и начинало припекать. Парень и девочка стали чувствовать, как лучи нагревают их ничем не прикрытые головы. Приходилось всё чаще погружать голову в воду, чтобы легче переносить жару. Определив по солнцу стороны света, Марк предложил медленно плыть на север. Они плыли, потом отдыхали, потом снова продолжали плыть. Они знали, что их оставили где-то очень далеко в море, и им самим до берега не добраться, а единственным спасением может быть какой-нибудь пароход, который заметит их. Один раз им показалось, будто они видят вдали дым, но вскоре этот дым исчез. И они так и не знали, действительно ли шёл какой-то пароход, или просто поднимался туман или облачко над морем.

Сначала они бойко общались, но постепенно разговор почти прервался. Каждый чувствовал усталость, а главное — жажду. Неимоверно хотелось пить. Это была необычайная мука — видеть вокруг себя только воду и не иметь возможности утолить жажду. Яся не удержалась и попробовала глотнуть морской воды, но почувствовала, что ей стало ещё хуже. Прошло какое-то время, и Марк услышал, что девочка тяжело вздохнула. Борясь с сонливостью и желанием забыться, лежать неподвижно, парень всё же повернулся к ней, чтобы подбодрить свою маленькую спутницу. Он, улыбаясь, напомнил ей, как ловко она бросила Анчу в последнюю минуту въедливое объяснение, и попросил её рассказать, что это была за отрава. Не открывая глаз, она тихим голосом, иногда переходящим в шёпот, рассказала, что перед тем, как неожиданно сдох чёрный подсвинок, она несла в дом воду. Из любопытства глянула в окно и увидела, как Анч смешивал с табаком какой-то порошок, а потом набивал папиросы. Эти папиросы он положил в портсигар отдельно. Позже она заметила, как бумажку от этих порошков нюхал поросёнок. А когда поросёнок неожиданно сдох, она догадалась, что в этой бумажке отрава. Пробыв после этого с Людой в доме, вышла на минутку в чулан, увидела в нём портсигар и заменила в нём отравленные папиросы. Потом она подслушала разговор Анча с Ковальчуком, из которого узнала, что шпион собирался убить профессора Ананьева, и догадалась, для кого предназначались эти папиросы.

Яся замолчала, и снова воцарилась тишина. Они долго лежали неподвижно, думая каждый о своём. Но вот вместе одновременно подняли головы. Откуда-то донёсся звук, сразу же вливший в них свежие силы. Где-то близко тарахтел мотор. «Что это?» Они оглядывались во все стороны, но ничего не видели. Мотор тарахтел за пределами видимости, за их узким горизонтом.

— Самолёт или моторная лодка? — спросил Марк и сразу же сам себе ответил: — Самолёт.

Он догадался об этом по металлическому гулу — так может гудеть только самолёт в воздухе. Он пролетал где-то близко. Неужели лётчик не заметит их? Они подняли головы так высоко над водой, будто их только что бросили в море и они не чувствовали никакой усталости. Гудение самолёта усиливалось, он приближался к ним; им хотелось кричать изо всех сил, но это было бесполезно. Они ничем не могли подать знак, у них не было никакого способа обратить на себя внимание. Минуту спустя вдалеке увидели самолёт. Он шёл не так уж и высоко — они не могли себе представить, чтобы их не заметили. Казалось, вот сейчас он закружит над ними и опустится или даст знать, что заметил, и полетит вызывать сюда пароход. Однако самолёт больше не приближался, наоборот, начал отдаляться и быстро пропал из глаз.

Трудно себе представить, что чувствовали пловцы.