Шхуна «Колумб»

Надежда на спасение, вызвавшая такой бурный прилив энергии, исчезла так же быстро, как и появилась. Разочарование было таким огромным и таким болезненным, что они даже не сказали друг другу ни единого слова и снова, закрыв глаза, откинули головы на воду. Шум самолёта замирал, и, только напрягая слух, Марк едва ещё улавливал его. Но вот по воде до него докатилось что-то похожее на выстрел из пулемёта, и одновременно совсем замолчал самолёт.

Солнце свернуло с полудня. Сверху пекло, в воде схватывало судорогой ноги, от жажды распухали языки, от усталости омрачалось сознание. Над морем царила тишина, и даже ни единой птицы над ними не пролетало. Только какое-то белое лохматое облачко смилостивилось и на несколько минут прикрыло их от пылающего солнца.

20. ПОД ОГНЁМ ЗЕНИТНЫХ ПУЛЕМЁТОВ

— Флаг на ней есть?

— Не вижу.

— Это наша или чужая?

— Не знаю.

— Я не заметил ни одного человека на палубе.

— Я тоже.

— Снижаюсь и делаю над ней круг, рассматривай.

— Советую быть осторожным.

Этот разговор через переговорную трубку происходил на «Разведчике рыбы», летящем на высоте шестисот метров над морем.

Барыль и Петимко заметили внизу военное судно и сразу определили, что это была подводная лодка. Она всплыла на поверхность и стояла на одном месте, не подавая никаких признаков жизни. Металлическая палуба, освещённая солнцем, лежала перед глазами лётчиков неподвижно пустынной. Барыль, делая над лодкой круг, снизился почти на двести метров. В это время Петимко показалось, будто что-то вжикнуло мимо его лица, и сейчас же он увидел, как на борту самолёта одновременно появились две отметины, будто кто-то резанул его невидимым резцом. Несмотря на гулкий рокот мотора, Петимко услышал сильный удар в крыло и, взглянув туда, увидел несколько маленьких дырочек. Штурман хотя и был моряком-рыбаком, а не военным, тем не менее сразу догадался, в чём дело.

— Стреляют! — крикнул он в переговорную трубку.

Барыль понял это одновременно со штурманом, так как ему обожгло плечо, и он по звуку уловил неожиданное изменение в работе мотора. На палубе подводной лодки всё так же не было видно ни единого человека, но, по всей вероятности, зенитные пулемёты осыпали самолёт пулями. Стрельба заглушалась грохотом мотора.

Лётчик рванул свою машину вверх и прочь от лодки. Через несколько секунд пули попадали только в хвост самолёта, что могло бы привести к большой опасности, если бы они перебили штурвальные тросы. К счастью для лётчиков, тросы остались целыми. Зато, по-видимому, не всё в порядке было с мотором. По прямой он тянул сносно, но высоту набирал понемногу, а выше шестисот метров идти отказывался.

— Как дела? — крикнул Петимко.

— Небольшое повреждение, — ответил Барыль, — надо сделать посадку. Подкрутим пару гаек и полетим дальше.

Пилот знал, что «небольшое повреждение» надо устранить как можно быстрее, поскольку минут через десять оно уже будет грозить большими неприятностями. Он сразу же начал снижаться, чем встревожил штурмана, который, оглянувшись назад, заметил, что подводная лодка полным ходом двинулась за ними. Там догадались, что самолёт идёт на вынужденную посадку, и решили догнать его и захватить.

Ни пилот, ни штурман не знали, чья это подводная лодка. Даже пронеслась, было, мысль: «Может быть, советская», — но сейчас же возникло опровержение. Во-первых, командир «Буревестника» сообщил им, что в этом районе советских подводных лодок нет. Во-вторых, с лодки, безусловно, рассмотрели самолёт в бинокль и прочли его название. И советская лодка, даже если бы не хотела, чтобы над ней кружился самолёт, сообщила бы об этом флаг-сигналами, а не обстреливала воздушных разведчиков рыбы.

Попасть на подозрительную подводную лодку — такая перспектива не прельщала лётчиков, и когда Петимко крикнул Барылю, что лодка идёт за ними, Барыль быстро снизился и пошёл над морем бреющим полётом, пытаясь быстрее исчезнуть с глаз неизвестных подводников. А чтобы замести следы, пилот повернул в открытое море, взяв чуть вправо, на восток. Это было сделано для того, чтобы обмануть лодку.

Если самолёт будут искать, то, конечно, по прямой, по которой он исчез, и ближе к берегу. Тем временем лётчики отремонтируют мотор, взлетят и будут искать «Буревестник», чтобы сообщить о своей находке.

Пройдя так несколько минут, Барыль выключил мотор и коснулся поплавками воды. Посадка была не совсем удачной, левый поплавок, как видно, был повреждён пулями во время обстрела, но, к счастью, не сломался.

Барыль влез на мотор и стал рассматривать повреждения. Как и надеялся лётчик, починить его можно было быстро и легко. Немного беспокоил поплавок. Он объяснил Петимко, что теперь надо быть осторожным, делать как можно меньше посадок, потому что если сломается поплавок, то дело будет плохо. Оставалось после ремонта мотора, не поднимаясь в воздух, идти по морю, превратив самолёт в моторную лодку, и только в крайнем случае рисковать поплавком.