Шкипер Юша. Зверские детективы из зоопарка

— Плохо смотрел. Есть ещё места. Меня как-то "свояк" (вор, в смысле) пригласил — так, для консультации по одному вопросу. Ну, неважно. Важно, что у него голубятня — за дворец сканает! Даже сигнализация стоит. Показал своих красавцев. За пару "гоночных" пятьдесят штук отдал! Я чуть мозгами не ляпнулся: в натуре, что ли, пятьдесят тысяч рубликов? Он хохочет: ты чё, братан, попутался? Каких рубликов? Евриков! Во какой нынче каржатник попёр.

— Странное слово, — заметил я.

— Чего странного? — удивился Юша. — Совсем ты одичал в своём университете. Карга — это ворона, с басурманского языка. На бабусь древних часто говорят — старая ты карга. А каржонок — воронёнок. Стало быть, каржата — кто? Воронята.

— А голуби при чём? Каржатники тогда должны ворон гонять.

— Может, когда и гоняли. Мы вот в школе учили про разных Митрофанушек и этого, из "Капитанской дочки"… Петруша, он ещё заячий тулупчик Пугачёву подарил. Эти барчуки тоже любили каржатничать. Я ещё читал и дивился: гляди, прямо как мы! Вот мамани ихние и ругались: опять мой дурень ворон гоняет!

— Ворона — птица вредная, — заметил я. — Их даже в Кремле гоняют.

— Видать, не одному тебе птахи на голову серут! — радости шкипера не было предела.

— Не только поэтому, — сбил я градус. — Там вокруг полно храмов. Купола сусальным золотом покрыты, а вороны от блеска просто дуреют. Долбят церковные маковки, золочёную шелуху по ветру пускают. Да ещё с куполов катаются, как с горки.

— Молодчики, пернатые, — одобрил Юша. — Пускай кремлядь и попы подёргаются.

— Уже подёргались. Нашли управу. Сталин не нашёл, а они нашли.

— Усатый тут с какого боку? — не понял шкипер.

— Да достали они его. Сидит за столом, с документами работает. Не может никак разобраться, кого сажать, кого расстреливать. А тут за окном — вечные вопли! Сбиться же можно. Поставят к стенке человека ни за что, а он бы столько сосен мог в лагерях повалить… Хлопнул вождь по столу, вызвал охрану и приказал: истребить всех ворон вокруг Кремля, как врагов народа!

— Вот сука…

— Принялись ворон отстреливать. Но те оказались умнее Сталина: рассчитали дальность полёта пули и с безопасного расстояния материли генералиссимуса.

— Наш народ, жиганский! — Юша даже привстал от возбуждения. Лодку снова стало кренить, и шкипер присел. — А теперь как?

— Теперь на них кремлёвский полк натравили.

— Тю, дурни! Им шо, парадов мало?

— Да не солдатский полк, а из соколов и ястребов. Эти своего не упустят.

Дядя Толя тяжело вздохнул. Ему так хотелось, чтобы вороны победили… Но, как говорится, нет в жизни счастья.

— Греби до берега, — махнул он горестно рукой.

Битва за красную швабру и второй маэгасира Востока

Когда мы возвращались от лодочного сарайчика, зоосад уже наполнился клёкотом, уханьем, чириканьем и пересвистами шумной стаи посетителей. Они проносились у Юши перед носом, вспархивали из-под ног, вели себя бесцеремонно и нагло, и это штурмана сильно раздражало.

— Вот так и живёшь в этих джунглях, как вечный Маугли, — сумрачно бурчал он, когда мимо пролетала малышка на велосипедике, а за ней одышливо ломилась объёмная мамаша, сотрясая топотом округу и заставляя жаться по дальним углам клеток енотов, тушканчиков и зайценогих полярных лисиц (песцов, проще говоря) с вечно печальными мордами.

Зато местную рыжую лису Валю земная суета мало волновала. Валя бодро топала навстречу нам в драных джинсах с трагическим названием "Леви страусс", с красной шваброй на плече и оранжевым ведёрком в руке. Со швабры свисала невыжатая тряпка, и за Валькой оставался на асфальте след из частых мокрых клякс.

— Явление песца народу, — мрачно произнёс штурман, когда мы поравнялись с рыжей кипершей. Хотя на арктическую лису Валька совсем не была похожа.

— Сам ты писец народу, — лениво огрызнулась киперша и остановилась передохнуть у клетки с дальними сородичами.

— Тряпку бы выжала, — равнодушно попрекнул смотрительницу Юша.

— Тебе надо, ты и выжимай, — продолжала откусываться Валька. — Тут за день так навыжимаешься…

— Вот возьму сейчас и врежу тебе этой тряпкой по сусалам-мусалам, — пригрозил Юша.

— Один такой уже врезал, — левый глаз рыжей начал темнеть, и Юша решил сменить тему.

— Что у тебя за швабра, Валька? — спросил он кипершу. — Где ты её выдрала? Красная, как пролетарский башмак. Мы мальцами даже на свиданку не выходили, если мамка в красном платье на зону приезжала. Выкинь её на хрен или перекрась.

— Щщас! Будет мне тут всякий пень указывать! Нормальная швабра. Я её сегодня у фазаньего вольера подобрала. Думала, чья-нибудь, всех наших спрашивала. Вроде ничья. Моя пока будет.

Я заметил, как шкипер слегка напрягся.

— Ну-ка, покажь, — сдвинув белёсые брови к переносице, сказал он и потянулся к швабре.

— А что, твоя, что ли?

— Может, и моя.

— Щщас! Твоя… А как же мамка в красном платье?

— Ты мою мамку не трожь!

— А ты мою швабру не трожь!