Школа адвокатуры

Дело снова двинулось вперед, на новых основаниях. Золотой дал еще денег, и Утешительный (получавший тридцать шиллингов в неделю) согласился ссудить обществу 200 фунтов стерлингов из своих собственных средств с личным ручательством Золотого за возвращение ссуды в дополнение к обязательству общества. Надо заметить, что, когда денежный фонд был переведен на имя Утешительного, Золотой еще раз расписался в банковых книгах как «владелец» предприятия.

Прошло немного времени, и Утешительный опять убедился, что денег нет, и, ссудив еще 50 фунтов стерлингов, решил обратить взыскание за все вообще долги общества на Золотого. Он предъявил ему требование об уплате 200 фунтов стерлингов. Золотой уплатил; Утешительный потребовал с него уплаты 50 фунтов стерлингов, как с участника предприятия; Золотой отказался платить.

Он объявил Цветистого несостоятельным, предъявив к нему взыскание на сумму 300 фунтов стерлингов. Утешительный подбил некоторых других кредиторов национального общества обратить свои взыскания на имущество Золотого, как участника предприятия. Первый иск разбирается в местном суде. Утешительный удостоверяет самым решительным образом под присягой, что Золотой никогда не отрицал своего участия в предприятии. Цветистый подтверждает это показание. Суд признает иск подлежащим удовлетворению. Умение «обойтись без адвоката» погубило клиента. После этого все кредиторы накинулись на Золотого; к несчастью, однако, им пришлось предъявить свои иски в суде высшей инстанции. Золотой, разуверившись в своем «умении», нанял живого адвоката, и все иски кредиторов были разбиты наголову, несмотря на категорические присяжные показания Утешительного, выступавшего в качестве главного свидетеля по каждому из этих исков к Золотому. Он проиграл и свой собственный иск в сумме 50 фунтов стерлингов.

Тем временем против Утешительного было возбуждено уголовное преследование за дачу ложного показания под присягой в местном суде. Полицейский судья прекратил дело, но Золотой перенес его в камеру предания суду (Grand Jury), настаивая на обвинении своих бывших друзей в предъявлении к нему недобросовестных исков (Vexacious Indictment). Цветистый и Утешительный были преданы суду, но оба были оправданы присяжными.

На тучной почве всех этих гражданских и уголовных разбирательств вырастает в конце концов иск Утешительного к Золотому об убытках, причиненных ложным доносом. Нельзя не сказать, что на первый взгляд недобросовестность обвинения представлялась явной и несомненной; где было искать оснований к добросовестному заблуждению? Делец-стряпчий, конечно, назвал бы это «хорошим делом», вроде того как юные врачи называют «прекрасным случаем» какой-нибудь особенно сложный перелом костей или иное тяжкое телесное повреждение. Дело представлялось настолько безнадежным, что единственным благополучным исходом для Золотого казалось мировое соглашение с истцом, иными словами — ему оставалось броситься в море, чтобы облегчить груз своего корабля.

Как же быть, Джонс? — сказал старший поверенный своему младшему товарищу.— Что скажете? Придется проиграть дело?

Кажется, придется,— ответил Джонс с грустной покорностью судьбе.— Разве испытать последнее средство.

Какое?

Перекрестный допрос Утешительного.

И вы думаете, что с таким мошенником можно что-нибудь сделать. Ведь это Утешительный! — И старший покачал головой с самым безутешным видом.

Случилось так, что в исковом прошении в числе прочих оснований иска были указаны два обстоятельства: убытки от бесчестья и от потери места. По собранным сведениям, это последнее обстоятельство оказалось мифом. Когда Утешительный появился у свидетельской решетки в полной боевой готовности, первый же вопрос ударил его и в нос, и в корму.

Вы утверждаете, что потеряли место вследствие возбужденного против вас уголовного преследования?

И да, и нет.

Ответ довольно странный, но он объясняется тем, что его хозяин стоял рядом и Утешительный оставался у него на службе до самого суда.

Заметив опасный боковой маневр противника, поверенный истца храбро бросился к нему на помощь и, спасая его, едва не столкнул его в море.

Милорд,— воскликнул он,— мы отказываемся от требования убытков от бесчестья и от потери места, мы требуем только возмещения издержек по производству в уголовном суде.

Так что бесчестья не было, г-н Утешительный, а место осталось?

Я отказываюсь от взыскания за бесчестье,— повторил поверенный истца.

И за потерю места? — прибавил его противник.— Значит, вы не лишались его?

Я не ищу...

Как же не ищете? А что же сказано в исковом прошении?

Весь груз, провизия, снасти уже были выброшены за борт; судно значительно облегчилось. Посмотрим, как оно пойдет дальше.

Вы заведовали делами общества, когда пропали 500 фунтов стерлингов?

Да, я заведовал делами общества.

Ответчик вложил в дело 1 500 фунтов стерлингов?

Кажется, так.

И не получил обратно ни полушки?

Об этом я ничего не знаю.

Неужели?

По-видимому, это было так... Я его денег не считал. Я только заведовал делами.

И деньгами?

Я ссудил общество капиталом.

Сколько вы получали жалованья?