Школа адвокатуры

Далее следует описание радостного возбуждения Кука от победы его лошади и крупного выигрыша, обеда, данного им в ознаменование события, и его последующее поведение; указывается состояние его здоровья перед сном; его занятия в течение следующего дня. Затем оратор указывает на «одно замечательное обстоятельство», предложенное вниманию присяжных в следующем отрывке: «Один из друзей Кука, г-н Фишер, и некий г-н Герринг также были на скачках; Фишер помимо спорта занимался также получением денег, выигранных на скачках, и получил деньги, причитавшиеся Куку по расчету его ставок; он занимал комнату рядом с покойным. Поздно вечером, зайдя в одну из комнат гостиницы, он застал Пальмера и Кука, пивших коньяк с водой. Кук угостил его и предложил Пальмеру выпить еще. Тот ответил: "Сначала допейте ваш стакан".— "Сейчас",— сказал Кук и выпил залпом, оставив около ложки на дне стакана. Не успел он проглотить напитка, как вскрикнул: "Боже мой! там что-нибудь было; оно жжет мне горло". Пальмер тотчас же взял стакан, допил его до конца со словами: "Вздор, ничего там нет", и, придвинув стакан к Фишеру и к другому, только что вошедшему лицу, сказал им: "Кук говорит, что в коньяке что-то есть; там ничего нет; попробуйте". Один из них возразил на это: "Что же нам пробовать? Вы все выпили". Кук быстро встал, вышел из комнаты и, вызвав Фишера, сказал ему, что чувствует себя серьезно больным. У него началась сильнейшая рвота, и его пришлось уложить в постель. Припадки рвоты продолжались с такой же силой в продолжение двух часов; пришлось послать за врачом».

Всю ночь он чувствовал себя плохо и передал на хранение Фишеру 800 или 900 фунтов стерлингов. На другой день ему стало лучше, и он поехал на скачки.

Далее идет объяснение денежных затруднений Пальмера в это время. Он занял 25 фунтов стерлингов на поездку в Шрюсбери. Его лошадь не взяла приза, и он проиграл несколько ставок. Он уехал из Шрюсбери вместе с Куком; прибыв в Ружли, Пальмер отправился к себе, а Кук занял комнату в гостинице «Talbot Arms», как раз против дома подсудимого. Далее приведено обстоятельство, имеющее связь с тем, что произошло в Шрюсбери; оно заключалось в следующем: «В этот вечер, около 11 часов некая г-жа Брукс, также игравшая на скачках и державшая жокеев, пришла к Куку, чтобы переговорить с ним по поводу скачек. Войдя в переднюю, она увидала Пальмера, державшего в руке стакан перед газовым рожком; рассмотрев стакан на свет, он ушел в другую комнату, но сейчас же вернулся со стаканом в руке и прошел в комнату, где был Кук и где они вместе пили коньяк, от которого, как вы, может быть, признаете, произошли припадки Кука».

Читатель заметит, что последовательность времени здесь соблюдена не вполне; это обстоятельство предшествовало моменту, когда Кук и Пальмер пили вместе; но нельзя не отметить эффектного указания на важное обстоятельство, которое, взятое само по себе, может быть в любую минуту отнесено к надлежащему месту и, несомненно, привлекает особое внимание благодаря намеренному перерыву в рассказе обвинителя.

«Я не хочу сказать,— говорит генерал-атторней,— что смерть Кука находится к какой-либо связи с причиной, вызвавшей эти припадки; но я докажу вам, что в течение последующего своего пребывания в Ружли он постоянно принимал различные напитки из рук Пальмера и что за это время его болезнь не прерывалась. Я докажу, что после его смерти в тканях тела его и в крови была найдена сурьма,— она давалась ему в виде рвотного винного камня, повторные приемы которого вызывают болезненное состояние. Но не это было причиной его смерти. Обвинение утверждает, что сурьма только подготовила отравление, произведенное стрихнином».

До этих пор о стрихнине не упоминалось ни разу, и если у присяжных сложилось предположение, что Кук был отравлен сурьмой, неожиданное заявление обвинителя должно было сильно удивить их; удивление их должно было быть еще больше, и к нему присоединилось чувство удовлетворенного любопытства, когда они узнали, для какой цели употреблялась сурьма и каким ядом был на самом деле отравлен Кук. Не могу не сказать, что этот искусно рассчитанный риторический эффект заслуживает внимания.