В этом случае, как и во всяком подобном, вы увидите, что почтенные свидетели (по-нашему — эксперты) стоят каждый на своей стороне в полной боевой готовности, начиненные основательными соображениями, подробными измерениями и точными цифрами. Самый искусный человек, проверяя тончайшие аптекарские весы, не мог бы быть более осторожным в движениях и точным в вычислениях, чем эти два спорящих между собой джентльмена.
Свидетели со стороны железнодорожного общества принесли свой отчет и указывают стоимость имущества с точностью до последнего шиллинга; каждая статья оплачивается самым широким образом, как счет в гостинице с щедрыми «чаями». Никто не смеется. Разве можно смеяться? Свидетель сделал простое сложение нескольких сумм; складывайте их, как хотите, сверху вниз, снизу вверх, ошибки нет.
В какой сумме определяете вы убыток от преграждения доступа к участку, г-н Односторонний?
Ага! вот дельный вопрос! Он может вызвать некоторое разногласие; будем ждать ответа как можно спокойнее, ибо г-н Односторонний так же спокоен, как будто только что закурил свою утреннюю сигару.
Ну, знаете,— произносит свидетель с очарователь ной железнодорожной улыбкой. При этой улыбке вы за бываете не только ответ, но и самый вопрос.— Знаете...— И в своей величественной невозмутимости перелистывая свой отчет, он с неотразимой грацией и убедительностью качает благообразной головой.
Вот где надо показать себя молодому адвокату! И ничего он не сделает, если не приобрел некоторого знания людей. Мыслимо ли взяться за перекрестный допрос головы, которая раскачивается и улыбается столь обольстительным образом. Это все равно, что плохому стрелку попасть в голову носовой фигуры корабля в бурю.
В эту минуту ваш противник вставляет какое-нибудь незначительное замечание, и свидетель продолжает улыбаться или, может быть, дает ответ, не отвечая на ваш вопрос, а уклоняясь от него. Не выпускайте его из рук.
Так насчет преграждения доступа, г-н Односторонний?
Насчет преграждения?
Он как будто и не слыхал вашего вопроса и отвечает очень медленно:
Видите ли — сэр — едва ли здесь можно... (Он перелистывает свой отчет с изящной небрежностью, как тетрадь с дамскими рисунками.) Я не знаю,— я решитель но — не могу — понять — какие — тут могут — быть — убытки — от — преграждения — доступа — к участку.
Может быть, есть выгоды?
Он пожимает плечами и улыбается, как бы предоставляя вам на выбор то и другое: я вызван сюда, чтобы высказать присяжным мое мнение, не склоняясь ни в ту, ни в другую сторону; если вы можете извлечь из моих слов что-нибудь для вас благоприятное,— пожалуйста, не стесняйтесь.
Это показание он дает своим обращением с вами, и показание это окажется не лишенным значения, если вы не разобьете его перекрестным допросом.
Вместо ответа он говорит: «Я пришел сюда не для шуток, сэр!» — Железнодорожной улыбки уже нет.
Вот когда надо ухватиться за это замечательное северо-северо-восточное или юго-юго-западное железнодорожное создание. Вы видите, что свои вычисления он может отстаивать хоть до бесконечности, но доказать, что им соответствуют действительные убытки, не может ни на минуту. Я не хочу, конечно, сказать, что оценщик вообще не принимает в расчет убытки от преграждения доступа; я беру исключительные случаи, чтобы пояснить общие правила; чтобы свалить это дерево, лучше подрубить корень, чем тянуть за верхушку. Мне приходилось наблюдать применение обоих способов, но успех бывал только при одном. Вы сразу видите, что он весь погнулся в сторону; в эту сторону и надо свалить его. Если в его заключении все оказывается совершенно обесцененным,— а он постоянно стремится именно к этому,— вы очень плохой адвокат, если не сумеете обесценить и его заключения в глазах присяжных.
Это один прием. Есть и другой, иногда не менее успешный. Он заключается в том, чтобы навести этого сведущего человека на заключение о вещах, в которых он ничего не понимает. Он будет отвечать общими местами о большой доходности и о ничтожной доходности, смотря по тому, что выгоднее для его стороны.
Для вычислений этого последнего рода применяется иногда специальный «технический» прием; я узнал о нем со слов дешевого человека, часто появлявшегося в роли оценщика по маловажным искам. Кто-то спросил его в частной беседе, каким образом мог он давать свои заключения суду с такой уверенностью, не имея при себе никаких цифровых заметок.
«Это дело привычки,— сказал он.— Немножко практики, и все идет как по маслу. Прежде-то я немало времени тратил на всякие местные осмотры и расчеты; а теперь это другие за меня делают — те, кто с противной стороны выступает; я слушаю их объяснения, беру их цифры,— считаю, что эти цифры для них хорошие,— и скидываю с них три четверти; выходит и для нас неплохо».