Школа Бессмертного

– Вот именно! – подтвердил Соловей. – Без проблем и как можно быстрее.

– А вот с этим-то как раз и могут быть проблемы, – заметил старпом.

– Знаю, – кивнул Соловей. – Но с этим мы ничего сделать не может, так что идём как есть.

Выведя галеры из лагуны, распределив смены и задав курс, Соловей спустился в капитанскую каюту. Сойка и Финист прошли за ним.

– Людей не хватает, – пояснил Соловей, плеснув в кружки ром и сделав хороший глоток. Сойка, не чинясь, взяла свою; Финист качнул головой, отказавшись. – Полсотни гребцов примерно. Кто сбежал, пока меня не было, кого ваши осенью положили.

– И что? – нахмурился Финист.

– А то. Дольше идти будем. И ладно бы ветер попутный был, под парусами бы наверстали нехватку гребцов. Но тут, сам знаешь, в марте юго-западный, без вариантов. Плюс дуговое течение. Так что дней пять будем идти, не меньше.

– Понятно, – медленно произнёс Финист. – Но трюмы-то ты забил всё равно не на пять дней. Ты что-то ещё задумал?

Он стоял, скрестив руки и насторожённо глядя на Соловья. Сойка опустилась рядом с ним и поглядывала снизу вверх весёлыми нахальными глазами.

– Не порть себе сюрприз, Скаль-Грайский, – хмыкнул Соловей. – Сначала вернём Буян, об остальном потом будем думать. Пить будешь?

– Нет.

– Тогда вали к себе. Не порть нам вечер своим праведным видом.

Финист холодно усмехнулся, развернулся, взмахнув полами плаща, и вышел. Сойка тут же поставила кружку на стол и села к Соловью на колени.

– Ну наконец-то избавился от этого святоши, – жарко зашептала она, нашаривая у него на поясе пряжку ремня и расстёгивая рывками. – Как же я соскучилась, дорогой! Давай быстрее!

– Эй, эй, – засмеялся Соловей, схватывая её за руки и уворачиваясь от поцелуя. – Я тебе что сказал? Там ещё, в Порхове?

– Да ты же ведь не серьёзно? – шептала она, наклоняясь и кусая его за мочку уха.

Он завёл ей запястья за спину и рывком дёрнул Сойку за волосы. Она вскрикнула от боли.

– Угомонись! – сказал он. – Всё вполне серьёзно.

– Отпусти! – Она пыталась вырваться, но он держал крепко. На глазах у неё выступили слёзы. – Соловей, ну хватит! – взмолилась она. – Ну отпусти, блин!

– Будешь себя хорошо вести?

– Буду, буду. Отпусти уже. Больно, чёрт!

Соловей отпустил. Она пихнула его в грудь, вскочила, толкнув столик. Кружки и бутылки с ромом тревожно задребезжали.

– Так ты это серьёзно? – закричала она вне себя. – Я тебе не нужна больше?!

– А я тебе что говорю! – огрызнулся он. – Всю дорогу талдычу…

– Да я думала, ты при людях не хочешь. – Сойка и впрямь чуть не плакала. – Там для Марьи вид делаешь, в дороге народу полно. Потом Скаль-Грайские, этот зануда… Но сейчас-то чего? Ты меня совсем-совсем больше не хочешь?

– Нет, – безжалостно сказал Соловей.

– Почему?! – взвыла Сойка, зарыдав.

– Драть меня в четыре дырки! – поморщился Соловей, швыряя ей платок. – Утрись.

Она смахнула его на пол. Слёзы текли у неё из подведённых глаз, смывая чёрную тушь. Она вытирала их рукавами, оставляя разводы.

– Вот так, значит, да? Просто вышвырнул меня, как этот платок?

– Ты с самого начала знала, кто я. Я сразу сказал. Ты и так продержалась дольше всех.

– Что я тебе сделала? Я сражалась за тебя, я чуть не погибла. Знаешь, сколько раз семиградцы хотели меня изнасиловать?! Если бы не этот…

– И поэтому я спас тебя от петли. Выбил помилование. Так что мы квиты.

– А что между нами было – не считается?

– Я тебе сказал: что было – закончено. Всё, закрыли книжку. Хочешь оставаться при мне – не лезь сосаться. Иначе вышвырну за борт, Богом клянусь!

– Соловей!

– Нет!

Она вдруг утихла. Вытерла глаза, шмыгнула напоследок носом, села напротив, придвинув табуретку.

– Это всё из-за Марьи? – почти спокойно спросила она.

Соловей опять поморщился.

– Ну конечно же, из-за Марьи, дура ты стоеросовая! Как, по-твоему, я тебе помилование выхлопотал?!

– Ублажив царицу?

Соловей перегнулся через стол и влепил Сойке хлёсткую пощёчину. У неё мотнулась голова. Она вскрикнула и тут же сцепила зубы, держась рукой за покрасневшую щёку.

– Ещё раз заговоришь о ней в таком тоне, выбью зубы, – пообещал он.

Сойка молчала, ненавистно глядя на Соловья.

– Зачем ты меня вообще вытащил? – прошипела она.

– Хочешь вернуться? Ещё не поздно. – Соловей подождал, насмешливо глядя на коротковолосую рыжую бестию, до сих пор, кажется, не смирившуюся и ничего не понявшую. – Пойми, дура, я же о тебе забочусь. Я вытащил тебя из петли, снова взял в море – чего тебе ещё надо?

– Тебя! – выкрикнула Сойка.

– Забудь! – твёрдо сказал Соловей. – Ты мне нужна не постель греть, а вернуть остров. Согласна – мы с тобой ещё поработаем, нет – прыгай за борт и греби обратно. Не дожидайся, пока я тебя пристрелю за предательство.

– Значит, всё? Вот так вот, да?

– Да.

– А может, попробуем ещё разок, а? – она наклонилась, медленно развязывая шнурки на рубашке. – Ещё разок, а? Никто же не узнает.

Соловей вытащил пистолет Макарова, наставил на Сойку.

– Я вижу, слов ты не понимаешь.

Она замерла.

– Проваливай! – он помахал стволом в сторону двери. – И чтоб до утра я тебя больше не видел.