Школа Бессмертного

Для этого Лика и должна показаться сейчас как можно большему количеству народа. Все должны сначала догадаться, а потом окончательно узнать, может, даже из царского указа, чьего ребёнка она скоро родит. Вот только как Марья собирается признавать и обставлять всё это дело официально, Маргарита не представляла совершенно. Ведь как ни крути, а права Ивана на трон до сих пор являются приоритетными, что бы он там ни натворил. И даже права его ребёнка от законной жены. А Лика, бедная Лика, она же ведь до сих пор не знает даже, что Иван женат…

Размышления Маргариты прервал чувствительный толчок на ухабе и испуганный вскрик Лики, схватившейся за живот.

– Ефрем! – Маргарита отдёрнула занавески, сердито высунулась в окно дверцы. – Ты кого везёшь, сермяга, знаешь? Осторожнее можешь?

– Тпру! Приехали, – буднично сообщил Ефрем, спрыгивая с облучка и распахивая дверь. – Пожалуйте, барышня!

– Уйди, без тебя справимся! – Маргарита отпихнула Ефрема, вылезла и помогла сойти Лике. – Ну? – заоглядывалась она. – Куда тут теперь?

– Вон! – Лика кивнула в сторону переднего возка, из которого Коломна помогал выйти царице. – Пойдём с Марьей.

– Пойдём, – согласилась Маргарита, опять внутренне съёживаясь и накидывая длинную шаль на голову.

Как выяснилось, она зря так панически боялась этих похорон. Никто не кидался к ней с криками и слезами, никто не швырялся укорами и обвинениями. Не было ни рвущих душу причитаний, ни обмороков, ни зарёванных детей. Маленьких детей после отпевания отправили по домам; на военное кладбище – по крайней мере на сами похороны – пускали только взрослых.

Всё было торжественно и пристойно. Сказывалось то ли присутствие царицы, то ли сам дух этого импровизированного военного мемориала – строгий и романтичный одновременно.

Могучие вязы шумели над головами, тёплый августовский ветер приятно обдувал лицо, выбивая из-под платка волосы. Их приходилось то и дело поправлять.

Царица сказала короткую и трогательную надгробную речь. Высокий, не старый ещё, с красивым удлинённым лицом епископ Дионисий прочёл последнюю молитву. Маргарита всё-таки не смогла сдержаться, захлюпав носом, когда Олеся склонилась над гробом мужа, роняя слёзы и целуя в белый холодный лоб.

Царевна обняла Олесю, разрыдавшуюся у неё на плече, постояла минуту, пошептала что-то утешающее. Маргарита колебалась: подойти ли ей тоже или не стоит? В конце концов решила не высовываться – это не её тема, здесь она всё сделает не так.

Лика подвела Олесю к родственникам и вернулась. Маргарита поймала её быстрый вопросительный взгляд и такой же едва заметный одобрительный кивок Марьи. Мол, всё правильно сделала, перевела про себя Маргарита и поразилась: неужели до того уже дошло? Неужели Лика теперь ищет одобрения Марьи?!

Она заметила Ферзя, командовавшего почётным караулом с новейшими автоматами, и вздрогнула, поняв, что они затевают. Да, она как-то рассказывала ему про традицию почётных залпов, которыми провожают военных в последний путь, но никак не думала, что он решит использовать её сейчас. А судя по всему, именно это сейчас и готовилось.

Маргарита бросила смятенный взгляд на царицу и по её спокойному лицу поняла, что та в курсе. Бойцы вскинули стволы, щелкнули затворами.

– Залп! – скомандовал Ферзь.

Раздался выстрел, переполошивший птиц, сорвавшихся с истошным ором. Потом второй, третий. По знаку Ферзя начали закрывать и опускать гробы.

Маргарита выдохнула, перекрестившись под платком. Вот и всё.

* * *

На выходе из леса, ещё не дойдя до выстроившихся вдоль дороги возков, Лика вдруг потянула Маргариту с тропинки.

– Ты чего? – удивилась Маргарита, спуская на шею чёрную шаль.

– Слушай, – нерешительно начала Лика, поглядывая на царицу, уже дошедшую до своего возка и беседующую о чём-то с Коломной. – Мы сейчас на поминки к Вельяминовым едем с Марьей. Ты с нами?

– Лика! – заныла Маргарита. – Ну вот меня ещё там не видели…

– Я так и думала! – прервала Лика. – Ладно, раз ты не с нами, съезди в «Семь сапогов».

– Зачем? – опешила Маргарита.

– Передай Ядвиге. – Лика вытянула из рукава маленький сложенный листок. – Я сначала думала Ферзя попросить, но раз уж тебе всё равно делать нечего…

– Ферзя? – вскинулась Маргарита.

– Да, он сегодня с ребятами тоже в «Сапогах» пьёт. Ну что, съездишь? Возьми Ефрема, а я с Марьей доеду.

– Ну давай, – небрежно сказала Маргарита, старательно скрывая волнение и забирая листок у Лики. – Чего ты там начеркала-то? От Марьи не влетит?

– Ничего такого. Просто, что со мной всё в порядке и пусть не волнуется. Буду рожать, пришлю ещё.

– Лика! – донёсся до них повелительный голос царицы. – Ты идёшь?

– Да, да, сейчас! – Лика торопливо поцеловала Маргариту. – Ну всё, пока. Во дворце встретимся.

Пропустив поезд царицы, бояр и епископа с конным сопровождением гвардейцев во главе с Ферзём, Маргарита нарочито неторопливо подошла к своему возку.

– Ну что, Ефрем, едем?

– Как скажете, – флегматично ответил кучер.

– Не кисни, я тебе тоже кружечку поставлю. Всё равно спешить некуда.

– Другое дело, – повеселел Ефрем. – Ну садитесь, что ли.

– Подвинься, – велела Маргарита.