Школа Бессмертного

– Чего? – не понял Ефрем.

– Не хочу я там в духоте париться. Лучше с тобой на козлах доеду. Подвинься.

Маргарита решительно забралась на облучок, пихнув Ефрема, и кучер, поморщившись, уступил.

– Воля ваша, барышня! – недовольно перебирая вожжи, сказал он. – Навернётесь в дороге, сами отвечать будете.

– Буду, буду, – Маргарита нетерпеливо ткнула его в бок. – Давай уже, трогай.

От Ясенево до «Семи сапогов» по летней трясучей дороге добирались часа полтора. По расчётам Маргариты, гвардейцы Ферзя должны были за это время успеть сопроводить царицу до Волхова, смениться и добраться до «Сапогов». Если Лика ничего не напутала. Если Ферзь сам не передумал или Марья не оставила его при себе.

Народу в кабаке было полно, в основном это были бойцы из оставшегося отряда Вельяминова, и Маргариту встретили дружными криками и приветствиями.

– А вот и она!

– Старшина, и вы с нами?!

– Кошкина, садись здесь. Я тут тебе местечко зажал.

– Видал бы ты, как она с винтовки бьёт! В-ж-жух – и промеж глаз. И уноси этого вислоусого…

– Да это ладно! А как она гранаты кидала, видал? Не хуже Антипы, а он в два раза здоровее её. Без обид, Антип.

– Пива, старшина? За наш счёт, угощаем!

– Садись с нами, Кошкина! – Наум подошёл с кружкой пива. – Помянем мужиков.

– Ага! – Маргарита растерянно и растроганно крутила головой, поворачиваясь то к одному, то к другому. Совсем немного и неохотно общаясь с бойцами после боя в Лотках, она и подумать не могла, что они её так ценят и любят. – Да, ребята, я сейчас… это самое… А капитан, что, не с вами?

Она даже привстала на цыпочки, пытаясь разглядеть Ферзя за спинами, где-нибудь за столиком у стены.

– Нет, – Наум качнул головой. – Ещё не приходил. А ты его ждёшь?

– Не то чтобы жду, – скисла Маргарита. – Просто… А, ладно. Сейчас, Наум, я подойду. Только записку передам кое-кому.

Она с трудом протиснулась сквозь толпу к барной стойке, подозвала Ядвигу, не успевавшую заполнять стаканы с кружками.

– Кошкина! – обрадовалась, страшно захлопотав Ядвига. – Вернулась, значит.

– Вроде того, – кивнула Маргарита, вытаскивая из кармана записку. – Это тебе от Лики.

– Как она? – вскинулась Ядвига, жадно хватая записку.

– Нормально. Только с таким животом ей сюда нельзя, сама понимаешь. Так что меня послала. Сказала: будет рожать, пришлёт ещё. Ну или родит когда, я уж не помню…

В битком набитом зале стоял такой шум и грохот, что говорить приходилось повышая голос и едва не крича. Ксюша, подменившая Ядвигу у стойки, уже пару раз окликнула её. Одна она явно не справлялась.

– Да, сейчас, сейчас, – нетерпеливо отмахнулась Ядвига. – Слушай, Кошкина, – она придвинулась к ней, наклонившись к уху, – а ты не замолвишь за меня словечко перед царицей? Чтобы пустила, когда Лика рожать будет.

Ядвига смотрела нерешительно, умоляюще, и Маргарита заколебалась.

– Попросить-то я могу. Но не обещаю, что пустит…

– Спасибо! – Ядвига схватила её за руку, горячо поцеловала. – Правда, спасибо, Кошкина! И за ту первую встречу… Если бы не ты, Лика бы до сих пор меня ненавидела…

– Да ну, перестань! – пробормотала Маргарита, вырывая руку. – Я тут вообще ни при чём, вы с Ликой сами всё… И… это самое… пойду я, в общем…

– Постой! – Ядвига опять схватила её за рукав. – Я слышала, ты капитана спрашивала?

– Ну? – насторожилась Маргарита.

– Он в чайной половине, – Ядвига показала рукой. – Велел сказать, когда придёшь.

– Твою ж мать! – Маргарита метнулась к двери. – Спасибо! – крикнула Ядвиге, обернувшись на секунду, и, проскочив широкие сени, забежала в чайную половину, в которой завтракала зимой с Никитой.

После толчеи питейной половины чайная показалась почти пустой. Маргарита взволнованно оглядывалась, переводя дыхание, и не сразу заметила Ферзя.

На самом деле и здесь народу было немало – больше половины столов были заняты. Но, поскольку почти все сидели, не считая служанок и слуг с подносами, говорили негромко, вели себя чинно и мирно, было понятно, почему Ферзь предпочёл уединиться здесь.

Она наконец заметила его за дальним столиком у окна. Торопливо поправив волосы и бросив нервный взгляд на своё отражение в начищенном медном самоваре, Маргарита подошла к нему.

– Привет!

Ферзь поднял взгляд от каких-то карт и схем. На столике стояли ещё пузатая глиняная бутылка и два чистых стакана. Если попросить и доплатить, знала Маргарита, выпивать могут разрешить и в чайной половине. Но только если компания не больше двух человек.

– Кошкина! – приветливо улыбнулся Ферзь, сворачивая карты и кивая на стул напротив. – Садись. Я знал, что придёшь.

– Откуда? – подозрительно спросила Маргарита, опускаясь на стул.

– Птичка напела, – пошутил Ферзь, разливая по стаканам янтарного цвета напиток. – Извини. Неуместно было, да?

– Немного, – согласилась Маргарита. – Шутник из тебя тот ещё, не твоё это.

Она поднесла стаканчик к носу, принюхалась. Пахло чем-то знакомым, но она никак не могла понять чем.

– Что это?

– Полугар. – Ферзь поставил бутылку и поднял свой стаканчик.

– Чего?!

– Попробуй. Ну давай. За помин души павших! – Он внимательно посмотрел в глаза Маргариты. – И за выживших.