Школа безумия

— Я пытался перезвонить Оливии, но ответа не было. Только когда я позвонил Карен, я узнал, что случилось.

Сжимая телефон в руке, он покачал головой.

— Я пытался изложить свою версию, но Карен и родители Оливии даже слушать меня не захотели.

Я осторожно протянула руку. Филип несколько раз постучал пальцем по экрану телефона, прокрутил экран и умолк.

— Надо найти фото, на котором видно ее лицо.

— Сколько их прислала Оливия? — спросила Кортни.

— Шесть. Несколько, где эта девушка обнимает меня, а я ее как будто фотографирую, а затем пара снимков с ней сверху. Вот смотрите.

Филип повернул телефон, чтобы нам было видно, и увеличил масштаб так, чтобы в кадре осталось только лицо девушки, а не то, что она делала ртом. Верхняя часть лица, чуть выше носа.

В комнате был полумрак, но света оказалось достаточно, чтобы увидеть ее серые глаза. Ее бледную кожу. Темные волосы.

Кортни сжала мою руку. Она тоже увидела. Но прежде чем она успела что-то сказать, я покачала головой.

— Мне очень жаль, Филип. Но это не она.

19

— Почему ты солгала ему?

Мы только что отъехали от гриль-бара и теперь направлялись к шоссе, которое приведет нас обратно в Лэнтон. Кортни сразу взяла быка за рога.

Вопрос вопросов. И почему же я солгала?

Я не ответила, и Кортни попробовала еще раз.

— Эмили, прекрати. Ты наверняка узнала ее. Вне всякого сомнения, это Грейс.

Поначалу я не отреагировала — мое внимание было приковано к дороге, пальцы сжимали руль, в ушах пульсировала кровь. Затем я покосилась на Кортни. Поерзав на сиденье, она повернулась ко мне.

— Я знаю, что она.

— Тогда почему ты солгала? — Кортни поморщилась. — Погоди. Ты пытаешься ее защитить?

Ее слова задели меня за живое. Я нахмурилась.

— Нет. Это просто… сложно.

— Грейс выследила Оливию. Она последовала за женихом Оливии к нему домой, неким образом отключила его и затащила в квартиру, где оттрахала и сфотографировала.

Было странно слышать, что Филипа оттрахали, но если его история была правдой, то именно так и было. Теперь стало понятно, почему он выглядел таким напуганным, когда мы впервые подошли к нему. В некотором смысле он, вероятно, страдал от посттравматического стрессового расстройства.

Настойчивость в голосе Кортни сделалась на тон выше.

— Что мы будем с этим делать? Может, стоит позвонить в полицию?

— И что мы им скажем, Кортни? Насколько нам известно, преступления не было.

— Грейс накачала Филипа какой-то гадостью и занялась с ним сексом!

— Во-первых, мы не знаем, накачала она его или нет. И даже если бы знали, как мы это могли бы доказать? Есть фотографии, на которых они занимаются сексом. Даже если Филип в этот момент был без сознания, сомневаюсь, что на фото это видно. Иначе Оливия не отреагировала бы так болезненно.

Кортни несколько секунд молчала, сверля меня взглядом.

— Ты пытаешься защитить Грейс?

— Нет, Кортни, вовсе нет. Чувствую ли я свою вину за то, что произошло в средней школе? Да. Оправдывает ли это то, чем она занималась с тех пор? Абсолютно нет. Но если бы мы подтвердили Филипу, что на фотографии изображена Грейс, как ты думаешь, что бы он сделал?

— Не знаю.

— Я тоже не знаю, но в тот момент мне показалось, что его лучше не втягивать в это дело.

Кортни промолчала. Теперь мы были на шоссе. Я ехала по правой полосе, причем на разрешенной скорости. Я едва допила второе пиво, но после нашего разговора с Филипом я все еще была настолько взбудоражена, что не хотела гнать машину и привлекать внимание полицейских.

Кортни тихо откашлялась.

— Мы должны выяснить, что именно случилось с Дестини, не так ли?

— Так.

— Нам также следует связаться с Маккензи и Элизой.

— У тебя есть их номера?

— Нет, но я пошлю Элизе еще одно сообщение в «Фейсбуке». Кстати, она ответила на мое первое сообщение. Забыла тебе сказать. На следующий день после похорон. Что касается Маккензи… — Губы Кортни скривились. — Она забанила меня.

Я удивленно взглянула на нее.

— Маккензи забанила тебя в «Фейсбуке»?

Кортни кивнула и ссутулилась на сиденье.

— «Фейсбук» предложил ее, потому что у нас были общие друзья, и я отправила ей запрос. Должно быть, ее профиль был общедоступным, поэтому я смогла его посмотреть. Там были выложены фотки детей — похоже, у нее близнецы, два мальчика — и мужа. Я думаю, она домохозяйка, хотя, судя по размеру их дома, я бы не удивилась, если у них там есть домработница.

— Но ты сказала, что она забанила тебя.

— Верно. Мой запрос о дружбе так и не был принят, и когда я снова заглянула в ее профиль, не смогла его найти.

— Возможно, она удалила свою страничку.

— О нет, она забанила меня. Это не очень красиво, но у меня есть фальшивый профиль, чтобы следить за некоторыми людьми, с которыми работаю. Знаю, ты подумаешь, я любительница сплетен, но иногда полезно знать, чем занимаются мои коллеги, не будучи у них в друзьях в «Фейсбуке». Как бы то ни было, я использовала этот профиль для поиска Маккензи, и она тотчас нашлась. Следовательно, эта сука забанила меня.

— А что насчет Элизы — она часто зависает в «Фейсбуке»?