Школа для одаренных «Красный закат»

Попробовала прислушаться к себе и уловить хоть что-то, но никаких изменений не почувствовала. Магия по-прежнему ощущалась приятным потоком по телу, будто обволакивающим и защищающим от всех невзгод. Магичить решила пока не пытаться, лучше не рисковать. Во всем остальном никаких изменений я в себе не видела. Хм, а может, и не произошло ничего? Может, мне этот поход к алтарю вообще приснился?

Слово «алтарь» повлекло за собой несколько иную логическую цепочку, которая увела мысли немного в сторону. А именно – что задумал Дорн? С чего вдруг заявил Марасскому, что мы собираемся пожениться? Решил таким незатейливым способом помочь мне избежать официального объявления о помолвке с принцем? В принципе логично. Но пусть даже и не мечтает, что этот спектакль уйдет дальше узкого круга приближенных короля! На публике я эту роль играть точно не буду. Уж лучше еще десять раз на ритуальном алтаре полежать, чем отправиться под венец с этим наглым типом. Хотя целуется он хорошо, что есть, то есть. Да и внешне вполне завидный жених, не говоря уже о том, что целый герцог и один из сильнейших магов. Да не удивлюсь, если вообще самый сильный! Ну и если уж быть до конца откровенной, лично мне он ничего плохого не сделал и даже помогал все это время. Вот и сейчас на выручку пришел…

Так, стоп! Лера, это что за мысли такие?! Захотелось самой себя по щекам отхлестать. У меня тут едва ли не военные действия намечаются, все кому не лень на меня свои планы имеют, причем совершенно не согласованные с моими личными планами на будущее, магия никак слушаться не хочет, проводником (опять же не по своей воле!) стала, да и вообще, домой давно уже пора, а я?! Сижу и, как последняя Велера, о мужиках думаю!

Соберись, Лерка! Сейчас главное – доказать, что ты не бракованный маг и имеешь полное право сама своей жизнью распоряжаться. Ну и при этом еще нужно как-то не спалиться, что я теперь гребаный переходник для различной магической энергии от земли к самим магам. Всего-то! Проще простого! М-да…

Карета остановилась, и я вдруг со всей неотвратимостью осознала, что мы прибыли. Затравленно посмотрела на Дорна, он незаметно, под прикрытием юбок, ободряюще сжал мою ладонь. И тут же отпустил, первым покинув карету через распахнутую лакеем дверь. Следующим вышел герцог Марасский, а потом и моя очередь настала.

И тут возникла небольшая заминка – руку помощи мне протянули сразу и «отец», и «жених». А я вот совсем не в курсе, какие у них тут правила этикета в таких ситуациях. Но, учитывая, что папочка подал мне именно ту руку, которую я ему укоротила, а мне прикасаться к ней почему-то было откровенно страшно, ухватилась за ладонь Дорна.

Герцог Марасский едва слышно прошипел обещающее неприятности: «Дочь», – но отошел в сторонку, освобождая мне путь из кареты. А Дорн чуть заметно одобрительно кивнул и опять слегка сжал ладонь в жесте поддержки. И я поверила, что справлюсь. С такой поддержкой точно справлюсь!

К огромным двустворчатым дверям великолепного королевского дворца мы двинулись следующим составом: в центре – я, по левую руку от меня – Дорн, сразу, как вышла из кареты, положивший мою ладонь себе на локоть, по правую – герцог Марасский. За нами следовали двое мужчин, несущих мои вещи, и две женщины со смутно знакомыми лицами, должно быть, в «родительском» доме их видела.

Пока поднимались по длинной, ступеней в пятьдесят, лестнице, я чувствовала только какое-то отдаленное, неясное беспокойство, будто зуд где-то на грани восприятия. Но стоило только войти в огромный, роскошно отделанный холл, как меня буквально накрыло. Настроение тут же подскочило до невиданных высот, появился какой-то нездоровый, совершенно не свойственный мне азарт, предвкушение развлечений. Меня буквально затопило это предощущение, даже кончики пальцев покалывать начало, к лицу прилила кровь, а по телу прошлась волна тепла.

– Мы остановимся в прежних комнатах, так ведь, папенька? – громким звонким голоском, который отразился мелодичным перезвоном в хрустальной люстре под потолком, спросила у герцога Марасского.

И споткнулась, едва не растянувшись на натертом до блеска паркете, осознав, что это не я! Это Велера! Все эти дни ее память почти не тревожила меня, за исключением редких отголосков воспоминаний, ну и того развратного эпизода с рыжим придворным, видимо, потому, что в «Красном закате» ей бывать не доводилось и триггеров для памяти не было. Сейчас же, оказавшись в хорошо знакомом Велере и явно подарившем ей много приятных воспоминаний месте, я буквально захлебывалась в ее сущности. Воспоминания полезли наружу, как выкипающая каша из кастрюли.

Схватилась за виски, шепча одними губами: «Горшочек, не вари».

– Лера, в чем дело? – с тревогой заглядывая мне в глаза, спросил Дорн.

– Дочь, тебе дурно? – поинтересовался герцог Марасский. И на весь дворец: – Нюхательных солей герцогине Марасской! Живо!