Школа Добра

– Хотите знать, что же тогда мне от вас надо? – Волчок устало опустился на стул, который молодой человек по растерянности просто забыл ему предложить, посмотрел на сыщика печальным взглядом и произнес фразу, к которой Пауль уже успел привыкнуть:

– Она меня доконает.

Парень с трудом удержал в себе нервный смешок.

– В кого такая упрямая – непонятно. Понимаете, ей сейчас элементарно опасно оставаться в Школе, но ведь не поедет же домой ни за что на свете. И силой увезти не могу, – маг виновато пожал плечами, повергнув Эро в немой шок, близкий к коллапсу.

– В этом плане она даже хуже матери. Вообще не умеет прощать. Ей три года было, когда Сандро пообещал ей, что возьмет ее с собой на тренировки, и не взял. Так что вы думаете? Она до сих пор ему это вспоминает. Надуется, губку вот так вот оттопырит, – к ужасу Эро, Волчок изобразил, как именно оттопыривает губу его единственная дочь, когда обижается, и сыщик заподозрил, что происходящее – всего лишь сон.

– Глазищи распахнет широко… – продолжал маг, не замечая замешательства своего собеседника. –А в глазищах слезы пеленой стоят. И дрожащим голосом: «Я так и знала! Так и знала, еще когда ты меня на тренировку отказался брать…» Понимаю, вам смешно… – Паулю смешно не было. Откровенно говоря, он был немного напуган. – А у нас дома все как по зачарованному болоту ходят. Никогда же не знаешь, что там себе придумает эта очаровательная головка…

Пауль с тоской подумал о том, что хорошая розга, наверное, помогла бы королевскому магу решить эту сложную проблему с очаровательной головкой, но благоразумно промолчал.

– Мы ее избаловали, – покаялся в очевидном Волчок. – А что делать? Вот будет у вас дочь…

В этом моменте Эро все-таки не удержался и издал невнятный звук, что-то среднее между удивленно-недоверчивым возгласом и смешком. И Волчок пришел в себя, осознав, с кем он разговаривает и с какой целью ведет разговор, подержался двумя пальцами за переносицу и, наконец, озвучил просьбу:

– Присмотрите за ней, пожалуйста.

Дежавю? Ну, есть немного. Признаться в том, что королевский маг не единственный желающий приставить Пауля в качестве надзирателя к маленькой девочке? Пожалуй, нет. Тем более, что именитый гость продолжил:

– Само собой, ваши услуги будут оплачены по установленному вами ранее тарифу… Либо в нестандартной форме?

Намекнул мягко на подаренные очки. У Эро глаза заблестели от восторга, но он сумел произнести сдержанным голосом:

– Можно и в нестандартной.

Маг кивнул, оперся ладонями о колени, поднимаясь, но замер, когда Пауль спросил:

– Понимаю, что глупый вопрос… Но это ведь не вы к Юле шлейф привязали?

Волчок замер в неудобной позе, посмотрел на парня с укоризной и сказал:

– Не я… Но мы же договорились, кажется… Вы присматриваете за моей девочкой, я решаю внешнюю проблему.

Эро вздохнул.

– Я почти уверен, что проблема, в некотором роде, внутренняя… Понимаете, Альф должен был…

– Я в курсе, – маг перебил собеседника, поднимаясь. – Проблема внешняя. Ваш Альф перепутал. Вы сами убедитесь, когда он вернется.

– Когда вернется?

Волчок бросил быстрый взгляд на часы.

– Ну, учитывая частоту колебаний нитей и фазу луны… И если, конечно, у него хватит мозгов не пойти на поводу у одной хитрой лисички, то, полагаю, не позже утра понедельника.

Эро кивнул. Он надеялся, что озвученное событие произойдет часов на сорок раньше… Но что поделаешь, ситуация сложилась так, что можно подождать и утра понедельника.

– И еще! – Волчок неожиданно заговорил голосом холодным и пугающим. – Не думаю, что вы могли не понять, но уточню на всякий случай. Юлиана – девочка домашняя, она как оранжерейный цветок…

– Я понял, понял! Никакой лишней информации!

Королевский маг благосклонно кивнул, простился и вышел.

Ну, дела…

Оставшись один, Пауль первым делом нацепил очки и внимательно осмотрел комнату. И пусть ректор Ясневский утверждает, что паранойя болезнь незаразная, однако каждый раз после общения с Волчком сыщик тратил не менее двадцати минут на то, чтобы проверить, не повесил ли маг на него следилку, не зацепил ли его легким заклинанием забывчивости, не усыпил ли бдительность наговором.

Не повесил, не зацепил, не усыпил. И все равно Эро не успокоился до тех пор, пока не осмотрел в комнате каждый уголок. И только после этого снова лег на кровать и, прикрыв веки, начал думать.

Во-первых, бросать начатое дело, несмотря на указания высокого гостя, Пауль не собирался. Ибо не в его правилах. Ну, и просто, любопытно же самому разобраться, что к чему.