Школа Элитария

Таруло грустно улыбнулся сам себе: в который раз ему придётся отрывать от сердца кого-то родного. Может, лонур и был сентиментальным, но он любил своих пациентов. И к Кэри он привязался больше, чем к кому-либо до этого. Каждый раз, когда им удавалось посреди дня побыть наедине, то он расспрашивал Кэри об Астре. И мальчик рассказывал о сказочных пейзажах, о том, как прекрасна и опасна планета, обо всех жутких существах, которые гонялись за ним и которых он от себя отгонял. О правилах выживания, о загадочных водяных гротах, лавовых горах и о много чём ещё.

Лонур как-то спросил его, почему же он в тот самый день нырнул через голограмму к исследователям. Ведь голограммы созданы таким образом, чтобы отпугивать звуковыми волнами всех, кто приблизится. Кэри ответил:

«На Астре главное выжить. Тот иала был страшнее, чем те звуки».

Уже который раз, когда у Таруло появлялся бездомный пациент, у него появлялся соблазн взять его себе. Его пожизненное одиночество всегда играло с ним злую шутку. Вот и сейчас тоже самое он почувствовал к Кэри.

«Может быть, мне взять его себе?» – думал он, – «Он так одинок… Единственный астриец во всей Межгалактической Сети. Таких больше нет и возможно никогда не будет».

Но занятия по программе это одно, а вот график работы с ребёнком, как со своим чадом – совсем другое. Не говоря уже о том, что если бы он следовал своим эмоциям, то тогда уже собрал бы всех бездомных пациентов в своей квартире.

Перед Таруло встала непростая задача – найти ему таких родителей, которые безоговорочно примут все его странности. Но пока он их найдёт, уйдёт ещё какое-то время… Нужно было временное жильё для юного астрийца. Для правильного развития, ребёнок не может жить только среди нескольких взрослых, среди симуляций, и под постоянным наблюдением. Нужен был кто-то, кто мог бы подать ему правильный пример взросления, возможно, тогда он лучше научится понимать эмоции и станет полноправным членом общества. Поэтому, было рассмотрено решение о переводе астрийца на новое место обучения.

Сперва вместе с Советом все окончательно обсудили и раз и навсегда закрыли тему со школой для сложных детей. Во-первых, Таруло слишком хорошо выучил Кэри, и он сам проявлял недюжинные способности в обучении, так что ему там делать было нечего. А во-вторых, такие школы не обладали неприкосновенностью от общественных глаз или СМИ.

Но была школа, которая обладала. Когда дело дошло до пересмотра, гайларианец Мойек решил в этом поучаствовать и предложил и Таруло и Совету идею отправить мальчика в первую межпланетную школу, благодаря которой и вступил в силу закон о неприкосновенности единственных в своём роде существ – школу Элитария.

В отличие от многих других школ, которые находились на планетах, школа Элитария была огромным космическим кораблём, имеющим гиперпривод для дальних путешествий по космосу. Так ученики с самых ранних лет могли испытывать себя в роли путешественников, параллельно изучая в самой школе языки, шаттлы, культуры, гуманитарные предметы и многое другое. Во время основания этой школы почти двести назад, там поселилось одно загадочное существо, природу которого никто так и не разгадал, и которое оставалось работать там и по сей день. Именно благодаря этому существу был принят закон о неприкосновенности и именно после основания этой школы стали появляться похожие космические лайнеры для обучения детей разных рас.

Школа Элитария была основана на рискованных странных идеях и всегда приветствовала своих диковинных обитателей. Всё что раньше наводило на расы страх, стало нормой жизни за какие-то несколько десятков лет, и во многом благодаря этому заведению.

Неприкосновенность, обучение, избавление от страха, новое жильё, коммуникации со сверстниками – идеальный вариант нового жилья для Кэри!

Кроме того, каждый месяц ученики могли отправится либо на свою планету, либо на Пасадор, где работали родители некоторых учеников. Если попросить учителей школы о том, чтобы они присмотрели за астрийцем, то Кэри будет в гарантированной безопасности от лишних глаз и ушей.

***

Теперь, спустя полтора года обучения, Кэри предстояло новое испытание. Таруло наблюдал за ним круглые двадцатичасовосьмые пасадорские сутки и не заметил, чтобы Кэри хоть раз проявлял симптомы перенапряжения. Никогда не канючил, никогда не говорил, что он не хочет что-то делать, словом, идеальный прилежный ученик.

И в тот же день, когда Таруло оговорил идею с Советом, он сказал Кэри, пока тот старательно писал прописи в тетрадке:

– У тебя получается всё лучше и лучше.

Кэри кивнул.

– Ты бы хотел, чтобы у тебя получалось писать ещё лучше, чем сейчас?

Он снова кивнул. Он всегда приветствовал самосовершенствование.

– Проблема в том, что я не могу научить тебя всему. Как ты смотришь на то, чтобы учится с моими друзьями?