Школа гейш

Мия вздрогнула. Среди вздымающихся внизу волн ей на миг почудилась гигантская голова. Узкая, хищно вытянутая, словно у рыбы. Раззявленный рот в хлопьях пены, острые клыки, бледно-зеленая борода из водорослей тянется шлейфом. Голова переходила в туловище — длинное змеиное тело под цвет воды, оно бесконечными кольцами огибало скалу, на которой стояла девушка, сжимало камень в объятиях, норовило сокрушить, смять, но лишь сминалось само, раздавленное о каменную твердь.

«Все море — его тело», — поняла Мия.

Стало жутко. Что, если обитатель морских глубин, само воплощение стихии воды, решит восстать, чтобы смыть со скалы одинокую человеческую фигурку?

Она попятилась, потом оглянулась и застыла в ужасе. За спиной начинался ад.

Всего пара шагов отделяла Мию от начала выжженной земли — черной и страшной, в коросте разломов. В провалах наливалось малиновое и алое пламя, прорывалось вверх короткими всполохами. Сквозь дым проступали очертания спекшейся земли и лавы. Они создавали фантасмагорические и уродливые силуэты, похожие то на диковинные замки, то на неведомых чудовищ.

С одной стороны — Дракон Океан, безбрежный и чуждый. С другой — огненная земля, на которой нет места человеку.

И Мия между ними. Одна.

За вспышками пламени и дымной кисеей проявилась тень. Слишком огромная и страшная, чтобы принадлежать человеку, она приближалась скачками. Мия вздрогнула и чуть отступила. Шаг. Другой. Третий.

Дальше отступать было некуда. В полушаге начиналась пропасть, на дне которой свивал свои кольца гигантский дракон.

Особенно ярко полыхнуло пламя, высветив силуэт гигантского тигра. Толстые лапы, мощный загривок, широкая грудь. Мышцы ходят и перекатываются под огненно-полосатым мехом, глаза сияют зеленым пламенем.

На мгновение забыв об опасности, Мия залюбовалась совершенным телом хищника. Идеальный убийца — быстрый, ловкий, неумолимый…

А тигр вдруг замедлил бег, перешел на шаг. Рыжими хлопьями облетела шкура, уменьшилась грудная клетка, подушечки лап превратились в пальцы. Тигр сделал еще пару шагов и встал на задние лапы, превратившись в мускулистого молодого мужчину, совершенно обнаженного. Словно нанесенный фиолетовой тушью, под бронзовой кожей ветвился узор вен и артерий. Это смотрелось непривычно и странно, но не уродливо. В сияющей сети, охватывающей мышцы, ощущалась гармония и даже какая-то чуждая красота.

Мужчина подошел к границе выжженной земли и замер.

— Ой, — тихо сказала Мия. — Это ты?

— Мия… — ответил Джин. И замолчал.

— Где мы?

Он оглянулся, потом снова повернулся к ней.

— Во сне.

— Ты мне снишься? — недоверчиво уточнила девушка.

Джин снился ей и раньше. В бестолковых сумбурных снах. В них он то ласкал другую женщину, то уходил прочь, не оглядываясь. Мия просыпалась и тихонько, чтобы не услышали соседки, плакала в подушку, злясь на свою неспособность забыть самханца.

В последние дни эти сны поблекли и не тревожили ночной покой девушки. Слишком много перемен принесла весна. И никогда они не были такими живыми, настоящими и странными.

— Или ты мне.

Джин шагнул ей навстречу за пределы царства огня и пепла. Рисунок вен на его теле на мгновение вспыхнул почти нестерпимо ярким пурпурным светом и медленно погас.

— Мия… — Он протянул руку. Осторожно, словно пытался подружиться с диким зверьком. — У тебя глаза светятся.

— Правда?

Все было неправильно. Не так представляла себе Мия встречу с мужчиной, предавшим ее. Но как же нелепо дуться и обижаться, находясь на скале между огненным адом и бескрайней морской пучиной, когда вы одни в целом мире.

Особенно если все это — всего лишь сон.

— Правда. Как два аметиста.

Она не стала отшатываться. Позволила ему прикоснуться к своей щеке.

Рука была горячей и жесткой, как нагретое на солнце дерево.

— Цвет вод и дома Риндзин. — Он сделал еще шаг и теперь стоял рядом, почти вплотную. Сквозь тонкую ткань ночной сорочки Мия ощутила жар его тела. Он был такой горячий, словно вынес в себе частицу пламени из огненной преисподней. — Сны лгут. Подсовывают нам то, о чем мы мечтаем. Как бы я хотел видеть этот огонь в твоих глазах!

Сколько раз Мия представляла себе, как встретит Джина и гордо отвернется. Пройдет мимо и даже не посмотрит, слезинки не уронит, ничем не даст ему понять, что думала и плакала о нем. И вот он рядом, пусть даже и во сне. Такой, каким она его запомнила, — сильный, опасный, завораживающе красивый. Так почему она, вместо того чтобы отвернуться, сама обнимает его? Почему не отталкивает, когда губы касаются ее губ — нежно, совсем легко, словно испрашивая разрешения…

За спиной Джина что-то грохнуло, пыхнуло. Порыв ветра донес клубы вонючего дыма. Мия вздрогнула, прервала поцелуй и испуганно прижалась к самханцу.

— Не лучшее место для встречи, — улыбнулся тот, прижимая к себе девушку. — Держись крепче, Мия.

Зачем нужно держаться крепче, она спросить не успела. Последовало мгновение то ли падения, то ли полета — слишком короткое, чтобы Мия успела испугаться.

— Ой…