Школа гейш

Или тот факт, что кто-то другой обладал ею вчера.

Другой мужчина видел ее наготу, прикасался к нежной коже, ласкал и слышал в ответ благодарные вздохи и вскрики. Искренние – девочка словно не умела лгать телом. Перед другим она, краснея, раздвигала бедра, принимала в себя…

И она отказалась наутро стать наложницей этого другого. Так же, как до этого отказала Акио.

Значит, дело не в нем. Горо прав – Мия просто хочет быть шлюхой. Подстилкой для любого, кто купит ее.

Ненавидя себя за то, что делает, генерал шагнул в ворота «Медового лотоса».

Едва стукнула створка двери, отсекая их от внешнего мира, Мия бросилась самураю на шею.

– Ты… ты… – бормотала она, всхлипывая и тиская гостя. – Куда ты ушел? Я боялась, что больше никогда тебя не увижу.

– Тише, тише, девочка, – растроганно пробормотал тануки. – Мне тоже тебя не хватало. Ну что ты плачешь, Мия-чан? Подумаешь, загулял. В первый раз, что ли? Не надо так рыдать, не то ваша «матушка» решит, будто я над тобой издевался, потребует компенсации, а я гол и нищ, как положено любому уважающему себя монаху. И стражники бросят меня в яму, а я только что оттуда и обратно совсем не тянет…

– Ой! – Мия испуганно отпрянула и посмотрела с испугом. Потерять друга теперь, когда она только-только встретила его, было невыносимо. – Тебе нужны деньги? У меня есть…

Она плохо представляла, что делать с деньгами, тем более такими огромными, поэтому закопала золотой рё, подаренный сумасшедшим самураем, на заднем дворе.

Дайхиро фыркнул и разгладил усы:

– Чтобы я не достал денег?! Тем паче в столице. К твоему сведению, Мия-чан, тут по улицам гуляет столько золота, что я мог бы купить весь чайный домик и пару окрестных, будь у меня такое намерение.

От этого хвастливого утверждения Мие стало жутко. Сёгун не отличался терпимостью к преступникам – пойманным карманникам рубили руки. А самурай, схвативший «щипача» на горячем, мог и вовсе рассечь неудачливого воришку надвое, и никто бы не сказал и слова против.

– Ты украл деньги? – шепотом спросила она.

– Позаимствовал, – поправил тануки. – Всего-то семьдесят момме, чтобы повидаться с Мией-чан – кто бы иначе пустил меня сюда? Ну, не надо смотреть с таким ужасом. Уверен, тот купец был счастлив одолжить их для такого благого дела. Это ведь почти то же самое, что пожертвовать на храм.

Мия вцепилась в Дайхиро.

– Поклянись, что больше не будешь воровать! – потребовала она.

– Кто говорит о воровстве, Мия-чан? Я всего лишь занял немного серебра… Ай, не надо так меня сжимать, не то мои бедные ребра треснут под натиском силы твоей любви.

Девушка ослабила хватку, засмеялась, потом снова заплакала, ни в какую не желая выпускать друга из объятий. Дайхиро продолжал балагурить над ухом – такой живой, такой настоящий и родной. И впервые за прошедшие месяцы Мия поверила, что все будет хорошо.

Потом они сидели у низкого столика, ели фрукты, пили – тануки саке, Мия чай, потому что «рано тебе саке, Мия-чан, ты еще маленькая», – и болтали. Мия, затаив дыхание, слушала рассказ оборотня о выпавших на его долю злоключениях.

– И вот теперь я должен найти какую-то женщину, которая пропала шестнадцать лет назад. – Тануки развел руками, словно рыбак, демонстрирующий размер небывалого улова. – Ничего не зная, кроме происхождения и имени, которое она, скорее всего, сменила. Уже неделю прыгаю по столице. Задачка…

– Слушай… а зачем им эта женщина?

Оборотень хитро улыбнулся и демонстративно закрыл рот сразу двумя ладонями, изображая одну из трех обезьян сандзару. Ту самую, которая не говорит о зле.

– Не шкажу, – промычал он сквозь пальцы. Потом все же убрал руки и пояснил: – От знаний морщины появляются, Мия-чан. Оно тебе надо?

Мия засмеялась, признавая право Дайхиро на свои тайны.

– Как ты вообще попал в яму? Украл что-нибудь?

– Пфф, вот еще! Я, к твоему сведению, не ворую, а беру в долг. И еще ни один заимодавец на меня не жаловался.

Девушка тяжко вздохнула:

– Пожалуйста, Дайхиро, пообещай, что не будешь больше брать чужого. Это не только плохо, но и опасно. Вспомни Кумико…

– Я у самураев не ворую. Что я – враг себе? Ой, ну вот не надо смотреть на меня такими глазами! Да не буду я больше рисковать без нужды! Полтора месяца в яме, смотрю на себя в зеркало и не узнаю.

Оборотень и вправду здорово отощал на тюремных харчах.

– А попался я по вине самханского прихвостня, чтоб его собака покусала. Вот говорил я тебе, Мия-чан, нечего подбирать всякую гадость. Кстати, где он и почему не увез тебя, как собирался?

Запинаясь и краснея – говорить об этом было неловко даже с Дайхиро, – Мия рассказала о подсмотренном соитии.

– …А потом он просто исчез. – Ее голос дрогнул. – Наверное, понял, что я с ним не поеду. Он же видел меня в дверях.

– Не нравится мне это. – По мере ее рассказа оборотень хмурился все сильнее. – Джин не похож на пустобреха.

– Он меня обманул!

– Или ты не так все поняла.

– А как еще это понимать? – сердито спросила Мия. – Я сама видела, как он с ней…