Школа гейш

Желание вспыхнуло в крови, отдалось жаркой дрожью в теле. Уже не помня обид, она прильнула к мужчине и поцеловала его в ответ. Куда-то пропала одежда, Мия закрыла глаза, и пропал весь мир. Остались только прикосновения жестких ладоней, нежные губы, гладкая горячая кожа и голодное возбуждение внизу живота.

– Хочу, – всхлипнула Мия в полуоткрытые губы.

– В воде будет удобнее.

Она бездумно опустилась за ним в горячую воду. Потерлась о ногу, втиснутую между ее ног, застонала, когда сильные руки погладили грудь и чуть сжали соски. Джин притиснул ее к стенке купели, заставляя раздвинуть бедра, подхватил за ягодицы, чуть приподнял. Девушка вскрикнула и обвила его руками за плечи. Единственной точкой опоры осталась вылизанная до зеркальной гладкости скала за спиной, и Мия ощущала себя ужасно неуверенно. Игрушка в чужих руках.

– Не бойся, не уроню, – прошептал Джин, лаская губами ее шею. – Ты совсем легкая, как котенок.

Он чуть двинул бедрами навстречу, и Мия почувствовала, как напряженная плоть трется о нежные складочки. Она оплела Джина ногами, прижалась еще теснее, всем телом выпрашивая большей близости. И ощутив, как он входит, не сдержала восторженный всхлип.

– Ми-и-я, – простонал Джин и резко толкнулся навстречу, врываясь в ее тело.

Все, что она могла дальше, – это стонать, вскрикивать и теснее прижиматься к любовнику, ощущая вожделение, легкий страх и сладостное чувство беспомощности в мужских руках. Руки соскальзывали с влажной кожи, но Джин, как и обещал, крепко держал ее в объятиях. А каждое его движение возносило Мию навстречу невообразимому наслаждению.

Разрядка заставила тело выгнуться и вцепиться ногтями ему в плечи, оставляя кровавые царапины. Она вскрикнула и обмякла в руках Джина. Мгновением позже он тоже содрогнулся, застонал и замер.

Несколько мгновений они не двигались. Обнаженный мужчина и девушка, бессильно повисшая в его руках. Мия все еще ощущала его в себе, и это было удивительно сладко.

– Хорошо-о-о, – выдохнул он, выходя из ее тела и медленно опуская Мию. – Осторожней!

Ноги девушки подогнулись, и она непременно упала бы, не подхвати Джин ее в последний момент.

Поймал. Поднял и усадил к себе на колени на ту самую каменную ступеньку, памятную по прошлому разу.

– Спасибо, – Мия виновато улыбнулась, – ноги не держат.

– Я тебя не напугал своим напором?

– Нет. Я же сама хотела. – Она подняла к нему сияющее лицо и несмело поцеловала в уголок губ. – Ты хороший сон. Снись мне почаще, ладно?

Он помрачнел и тихо сказал, словно давая обещание:

– Однажды я наяву назову тебя своей, и никто не посмеет это оспорить.

– Мия! Мия, вставай! Да вставай ты уже, или я решу, что тебя околдовали.

– А? Что? – Она разлепила глаза, неохотно расставаясь со сновидением.

– Подъем! – объявил Дайхиро. Тануки уже встал, оделся и теперь приплясывал на месте от переполнявшей его энергии. – Ну и здорова же ты спать, Мия-чан! Прямо как подменили.

Лившееся в распахнутое окно солнце намекало, что утро давно миновало.

Она чуть покраснела, вспомнив чувственное ночное видение. Сон был на удивление ярким и запомнился во всех непристойных и притягательных подробностях. Стоило подумать об этом, как Мия почти почувствовала горячую воду, тяжелое тело, прижимающее ее к гладкому камню, и яростные толчки, от которых так невероятно хорошо…

Воспоминание отозвалось в теле приятной истомой и какой-то очень взрослой удовлетворенностью.

Как странно, что во сне это был Джин. Мужчина, который ее предал. Неужели Мия все еще любит его? Наверное, вчерашний спор с тануки разбередил воспоминания. Недаром видение перенесло ее на горячие источники, где она была близка с Джином в прошлый раз.

Такой реальный сон. Как будто и не сон вовсе.

Она покосилась на зеркало в тайной надежде увидеть на шее засос, который Джин оставил во сне, и разочарованно вздохнула. Засоса не было. Только камень с дыркой на бронзовой цепочке – странный подарок сумасшедшего самурая.

Поначалу Мия собиралась избавиться от него. Но камушек оказался таким приятным на ощупь, горячим и гладким, что рука не поднялась его выкинуть.

Пусть неказистый. Пусть гейше не полагается носить такие дешевые крестьянские украшения. Мие он нравится.

– Ну что сидишь, Мия-чан?! Давай, обними меня на прощанье, и я побежал!

– Уже? А сколько времени?

– Почти полдень – самое время для подвига! – Оборотень приосанился. – Оясима ждет своего героя. Умного, бесстрашного и красивого. Прямо как я.

– Но ты же еще придешь? – растерянно спросила Мия.

Расставаться с тануки не хотелось до слез.

– А то! Все мои ночи будут твоими, Мия-чан. И это после двух месяцев воистину монашеского воздержания! – Дайхиро покачал головой, словно сам изумлялся жертве, которую готов был принести во имя дружбы. – Главное, вели, чтобы в следующий раз приготовили побольше саке. Где это видано – угощать гостя всего одним кувшином?

– Погоди! У тебя же нет денег!

Она вскочила. Жаль, что сейчас день и придется выкапывать монету на глазах у всего чайного домика. Но допустить, чтобы Дайхиро воровал деньги ради встречи с ней, Мия не могла.