Школа имени одиннадцатого космонавта

Пройдя по улице Марата, ребята вышли на Лиговский проспект, по нему до Невского и направились в сторону Дворцовой площади. Все это не спеша, заглядывая в магазины, заходя в кафе – мороженное, разбредаясь неизвестно куда и снова встречаясь, собирались из маленьких коллективов в большой и снова дробились. Следующий раз большой своей компанией оказались на набережной у Зимнего дворца. Прогулялись вместе по Сенатской площади, обрадовались, увидев знаменитый памятник Петру I, стоящему на огромной гранитной глыбе и победоносно взирающему на покоренную Неву. Было светло и весело, даже никто не обращал внимания на время. Но тут со стороны набережной Большой Невы послышался гул голосов, вещающей, что ТАМ что-то происходит.

Среагировали вовремя. Начали разводить мосты.

Казалось бы: ну что в этом такого? Работает механизм. Нет! Зрелище очень впечатляющее, неизгладимое и … романтичное.

Как-то так получилось, что больших компаний не стало, а большинство разошлись дальше гулять по парам.

Медленным шагом Петя Нифонтов и Наташа Редькина направились в

сторону своего интерната. Идти довольно далеко, и разговор никчемный, но приятный, мягко лился и коротал время. Петя себя чувствовал чуть ли не на седьмом небе. Рядом с ним шла девочка, на которой он постоянно останавливал свой взгляд, но ни разу не предложил ей вместе погулять или сходить в кино. Стеснялся… И вот сейчас она идет рядом с ним, такая вся тонкая, воздушная, в легком летнем платьице чуть выше колен. Светло-голубое с меленькими цветочками платье высоко обнажает красивые девичьи плечики и только подчеркивает всю её красоту!

– Смотри, Петя, – вдруг воскликнула Наташа, там, во дворе стоят качели!

–Ну и что?

– Да ты посмотри, какие это качели. Это не доска на веревках, привязанных к ветке дерева. Там качели такие, какие у нас только в центральном детском перке: высокие и в виде лодочки. Пойдем, покачаемся, а?

– Ну, пошли.

Наташа встала в гондолу, а Петя предварительно раскачав тяжелые качели, впрыгнут туда же и они стали раскачиваться всё сильнее и сильнее, выше и выше. Так, что стало дух захватывать, даже у парня.

Хотя, возможно у него дух захватывало по иной причине.

Ведь, когда качели летели в одну сторону, девушка летела как бы на Петра, её легонькое платьице плотно прилегала к юной девушке, и она становилась, как вылепленная художником с натуры. Ткань обрисовывала её юную красивую грудь, стройную фигурку с тонюсенькой талией, ровные красивые ножки, начиная с того места, где они сходятся наверху и до круглых коленочек, где заканчивалось платье.

А, когда качели летели в обратную сторону, когда она летела от Петра, то поток воздуха захватывал её легонькое тоненькое платьице и оно взлетало до непозволительно высокого уровня. Петр невольно отводил свой стеснительный взгляд, хотя этого ему совершенно не хотелось делать. Он бы всю жизнь так качался с Наташей и любовался всеми её прелестями со столь доступного расстояния.

Девушка видела смущение парня, и ей было весело и радостно от этого. Она тут же вспомнила тот самый новогодний вечер, когда у них возник «непристойный разговор» среди девчонок.

– Я даже представить не могла тогда, насколько Маринка Кускова была права! Это невыносимо приятно, когда тобой любуется мужчина и чем больше и восхищённее любуется, тем приятнее. У меня даже возникло желание, чтобы Петя мною полюбовался совершенно обнаженной, как Маринка и говорила! Я, наверное, умерла бы от счастья в этот момент!

А Пётр продолжал качаться, не имея возможности оторвать своего взгляда от подруги, и у него всё больше и больше кружилась голова. Она кружилась до такой степени, что он вцепился в железные прутья качелей, чтобы не выпасть из «лодочки». И он не знал, что же ему делать дальше.

Но помощь пришла неожиданно. С одного из окон верхних этажей, откуда конкретно, рассмотреть было невозможно, раздался громкий мужской крик:

– Да что же это такое, в конце – концов, дадут мне в этом доме нормально поспать! На дворе ночь – полночь, а они вздумали на качелях качаться. Да они за день своим скрипом всю душу вынули! Прекратите немедленно, свои качания, я вам говорю, а не то я сейчас милицию вызову!

Только сейчас Петя заметил, что качели, в самом деле, страшно скрипят. Когда они шли в одну сторону, то издавали звук громкий, заунывный, типа протяжного У-У-У, потом сменялся на более визгливое у-у-ю-ю. В обратном направлении звенело з-з-з-з и завершалось громким ударом «клац» и так постоянно.

– Надо останавливаться,– сказал парень,– иначе он и правда вызовет милицию.

Несколько раз ребята сделали движений телом в противотакт и качели быстро остановились. Но голос продолжал ещё кричать.

– Да ладно, извините нас, мы не знали, что качели такие скрипучие. А вы бы, чем каждую ночь просыпаться, лучше бы один раз смазали качели

солидолом,– громко ответил кричавшему, Нифонтов.

– Нет! Вы только посмотрите, люди добрые! Этот сопляк пришел в

чужой двор, разбудил среди ночи и ещё поучает меня!

Петя открыл свой рот, чтобы что-то ответить, но девушка его потянула

за руку вон из двора.