Школа Хизер Блоссом. Часть 2

Сражения бретонцев с сибиряками напоминали облаву: целенаправленное, хладнокровное и четко спланированное уничтожение — сказалась огромная разница в опыте. Славян просто вымели с поля как мишуру после праздника.

Стоя в компании старшекурсников, Элли могла видеть лица победителей и проигравших, когда те возвращались на трибуны, — подчеркнуто скучающие у бессменных чемпионов и смущенно-растерянные у сибирячек.

Третий представитель школы «Березань» поразил Элли. Среди других студентов, вполне смертных и земных, он выглядел эфемерным существом. Волосы юноши, перевитые кожаными шнурами и заплетенные на висках в две тонкие косички, спускались до пояса и почти сливались с накидкой из седого меха, ярко контрастируя с темной домотканой одеждой.

— Боевые маги волос не стригут... — услышала Элли голос за спиной и, обернувшись, встретилась глазами с Ллевеллином.

— Почему? — спросила она.

— Волосы — хранилище личной силы, — ответил валлиец обтекаемо.

Миракль сибиряка показался Элли удивительно самобытным — наполненный жителями болот и непролазных чащ, играющий оттенками зеленого и золотого, с картой Цитадели в виде поросшего мхом скрипучего деревянного дома на разлапистых, вывернутых из земли корягахУ читателей есть идеи, что это могло быть?..

После окончания сражения студент «Березани» чуть задержался у игрового стола, позволяя победителю обогнать себя. Со своего места Элли видела взгляд сибиряка, которым он проводил недавнего соперника, — сосредоточенно-хмурый, недобрый, слегка исподлобья. Бретонец споткнулся. Сибиряк удовлетворенно, как показалось Элли, качнул головой.

«Я должна с ним поговорить, — решила девушка. — После сражения. После победы. После моей победы».

В следующем туре Элли удалось победить одного из французов, того, которого она запомнила самым молчаливым, но две прочие девушки потерпели поражения.

«Мне нужно выиграть еще два раза... — сказала себе Элинор. — И все закончится».

Последняя жеребьевка поставила ее в пару с чемпионом прошлого года — именно этого Элли и желала последние два дня. Девушка заняла место за игровым столом и первая, резким ударом по кристаллу, активировала персонажа.

За лето она успела лучше узнать свой «Миракль Лилий и Роз», изучить возможности отдельных карт и спланировать комбинации, но колоду так и не полюбила. Сегодня Элли даже игнорировала подсказки самой фэйрийской колоды, выбирая собственные сочетания, и все равно выигрывала. Какое-то новое, пьянящее ощущение захватило ее, тело казалось невесомо парящим в воздухе, словно она полностью соединилась со своим персонажем.

Колода бретонца тоже была жреческой — гротескно-мрачная, в египетском стиле, особенно резко контрастирующая с ее собственной, пастельно-нежной. Элли с предвкушением раскрыла выпавшие карты...

Рука не зашла.

Ни одного подходящего для первых ходов сочетания, ничего, что можно было бы сейчас выбросить на поле... Элинор пропустила ход, надеясь, что ей придет карта подешевле. Но руку заполнили Артефакты и Магистры, необходимые во второй половине игры и безнадежно-бесполезные сейчас. Элли перебирала слишком дорогие карты, не желая смиряться, что проиграет настолько бессмысленно.

На третьем ходу ей удалось заслониться зеркальными щитами двух Командоров, но заклинание бретонца уничтожило обоих, едва девушка ударила ими по его персонажу — египетскому жрецу в изогнутом змееподобном венце. У самого противника поле уже было полностью заставлено активными картами. Как в полусне девушка наблюдала, как хладнокровно он бьет своими картами по ее хрупкой жрице, методично и неспешно обнуляя ее шкалу жизни.

«Как можно так глупо...» — даже мысли были какие-то чужие.

Когда объявили победу «месье Лефевра», Элли поднялась, чувствуя, как дрожат ноги, и пошла с Ристалища почти вслепую. В финале остались два бретонца, значит, победу присудят им, все кончено. Значит, объявят «финал одной школы» и вручат приз. Она уже чувствовала закипающие в уголках глаз злые слезы.

— Просто не повезло. Кубок в этом году прекрасен, неважно, что он не с лилиями. — Кто-то догнал ее сзади, схватив за руку и побуждая остановиться.

Элли рванулась, оборачиваясь и встречаясь глазами с уже ненавистным студентом из Бретани.

— Если тебя это успокоит, в следующем году я приеду в последний раз, — продолжил он с неожиданной любезностью, будто извиняясь. — Пятый курс...

— В следующем году я отравлю кубок! — выпалила Элли.

Бретонец слегка отступил:

— Знал, что рыжие сумасшедшие, а ирландки — вдвойне, но чтобы так...

— Я! Темная! Полукровка! — закричала Элинор, не заботясь, что на нее скорее всего смотрит весь стадион.

Чемпион отступил чуть дальше.

— Это ты?..

Элли ответила ему яростным взглядом, горько сожалея, что ничего не смыслит в боевой магии и даже в обычной драке. У воспитавшей ее женщины, которую девушка даже в мыслях больше не могла называть матерью, на любые конфликты была одна реакция: «Терпи и не обращай внимания». Только как избавляться от обиды и гнева, она никогда не могла объяснить.