Школа колдунов

Мастер повелительным жестом приказывает белобрысому открыть первую книгу. «Черная магия»! Странная жутковатая гримаса искажает лицо Мастера. Огромный лысый лоб собирается веером морщин, а узкие бесцветные губы ползут куда-то в сторону, так и не разжавшись.

Улыбается!

— Это не воры. — Я снова вздрагиваю от его голоса. — Это ученики старого Оркмахи!

Руки, держащие меня, сжимаются еще сильней, а белобрысый хищно щерится, показывая неровные грязные зубы.

— Говори!

Надо спасать положение!

— Видите ли, уважаемый Мастер! Старый Оркмахи совсем выжил из ума, — я осторожно подбираю слова. Ошибиться тут нельзя. — От него скоро все ученики разбегутся. Он же просто шарлатан…

Стоп! Тут важно не перегнуть палку. Вдруг этот Оркмахи — могучий волшебник?

Длинные, заостренные кверху уши Мастера чутко напряглись и даже слегка оттопырились. Черные воро́нки притягивают и словно выворачивают наизнанку. Изо всех сил я напрягаюсь и отвожу взгляд куда-то ему за плечо:

— …Вот мы и решили перейти в вашу школу. Слава о ней выходит далеко за пределы паучьего леса…

Ученики одобрительно переглядываются. «Неужели в точку?!» Я продолжаю:

— А учебники прихватили с собой, чтобы не с пустыми руками. Оркмахи без них всех учеников растеряет. Заклинания-то он все позабыл уже…

— Где второй?

Я подскакиваю на месте, но говорю при этом до невозможности противным елейным голосом:

— Испугался, наверное, и спрятался где-нибудь. Он у нас вообще прятаться любит.

— Останешься здесь! Но если ты солгал — вспомни, как поступают с лазутчиками!..

Мастер резко поворачивает голову к белобрысому. Мне кажется, я даже слышу, как скрипит его шея.

— Отыщите второго и двадцать плетей ему!

Четверо школяров бросаются на поиски. Вот тебе, Федор, и первая двойка в новой школе… И, наверное, впервые так остро я захотел в свою школу. И плевать на каникулы.

Приятные воспоминания прерывает почтительно-робкий стук в дверь. Кланяясь, входит ученик лет тринадцати и подает Мастеру скрученную в трубочку бумагу с сургучной печатью.

— Что это? — Он ломает сургуч.

Прочитав послание, Мастер Тромм обводит взглядом напрягшихся от любопытства учеников, перебирая их глазами, и на несколько мгновений плотно прилипает к моему лицу. Я вдруг начинаю судорожно мотать головой, стараясь протолкнуть ставший комом воздух. Наконец взгляд его стекает на белый пергамент, зажатый в руке, и, почти не разжимая губ, он утробно цедит:

— Я иду в Верхний Замок. Понадобилось составить гороскоп наследнику, а заодно и вправить ногу белому жеребцу. Вернусь через три дня или в любой момент. Но помните, я вижу издалека!..

И, знаком позвав белобрысого Морквина с книгами за собой, он удаляется, тяжело вдавливая подошвы в толстые дубовые плахи.

Ученики молча переходят из кухни Мастера в «школьную столовую» и, окружив стол, тихо рассаживаются по лавкам. Меня же тычками подгоняют в спину, недвусмысленно давая понять, что принят я в школу пока что с испытательным сроком…

Распахнув дверь, появляются четверо запыхавшихся, разгоряченных поисками школяров, а следом и Морквин с самодовольной ухмылкой на лице:

— Мастер Тромм оставил меня своими «глазами и ушами», ясно?!

И, выдержав долгую паузу, он снисходительно роняет:

— Можете начинать!

Поднимается суматоха, все бросаются к котлу и, мигом наполнив свои чашки, рассаживаются по местам, отгородившись локтями от соседей. Я тоже получаю глиняную чашку с лепешкой овсянки на дне.

Так, о Федоре ни слова. Значит, не нашли. Это меня в какой-то мере успокаивает. Трудно представить, конечно, чем он может помочь, но я очень надеюсь на его изобретательность. Во всяком случае, одного меня он здесь не бросит…

Справа за столом оказывается худой рыжий мальчишка примерно моего возраста. Перед ним стоит пустая, — когда только успел? — старательно вылизанная чашка. После жареного мяса запихнуть в рот хоть ложку каши не так-то просто, и я ловко меняю местами наши посудины. Рыжий, благодарно зыркнув на меня зеленым глазом, набрасывается на кашу.

— Хи-хи-хи! — раздается смешок. — Этот ублюдок старого Оркмахи сожрал мясо и теперь брезгует нашей овсянкой. Разве ты, вор, не знаешь, что в школе колдунов мясо ест только Мастер? Или у вас на гнилом болоте не так? И где это видано, чтобы делиться с соседом? Да ты лазутчик!

За столом поднимается шум:

— Бросить его в омут!

— Плетей ему!

— Посадим его в комнату Мастера!

— Но из этой комнаты никто не выходил…

— Хватит! — кричит белобрысый, и гомон стихает.

— Иди сюда, — почти ласково зовет он меня.

Я медленно подхожу.

— И ты, Шон. — Это он уже рыжему. — Ты, я вижу, любитель каши, да еще и принимаешь ее от лазутчика. Мастер Тромм приказал найти второго и бить его плетьми. А чем плох этот? Бери плеть и начинай! А до второго мы еще доберемся. От нас не спрячется.

Рыжий стоит не двигаясь. «Глаза и уши» протягивает ему плеть.

— Ну, Шон, начинай!

В следующую секунду плеть опускается Рыжему на плечо, он ни с места!

Крепкий парень!

Плеть снова поднимается, но вдруг прямо над нами слышатся осторожные шаги. Белобрысый забывает с открытым ртом — по чердаку кто-то ходит!