Школа лукоморцев

– Да, Костя. Тебе тогда едва исполнилось три года, поэтому ты ничего из этого не помнишь. Это была первая командировка Елизаветы после выхода из декрета, а так как по плану она должна была продлиться всего несколько дней, твои родители решили взять тебя с собой.

– Но я же не пропал! – возразил Костя. – Сколько себя помню, я жил с бабушкой!

– Видимо, тебя по какой-то причине оставили с ней. Причём планы твоих родителей, похоже, изменились в последний момент, потому что в автомобиле нашли детское сиденье и сумку с твоими вещами. Когда институту удалось связаться с твоей бабушкой, она ни словом о тебе не обмолвилась. Сказала лишь, что не желает, чтобы её беспокоили по поводу дочери и зятя, сославшись на то, что они давно не общаются. Не знаю, насколько это была правда, ведь ты как-то у неё оказался. Затем твоя бабушка переехала, взяла девичью фамилию и кардинально сменила род деятельности. Иными словами: сделала всё, чтобы начать жизнь с чистого листа и чтобы никто не узнал в вас родных Елизаветы и Юрия. Но, боюсь, пока она не отыщется, мы вряд ли узнаем, как всё было на самом деле.

– И вы их не искали? – возмутился Костя. – С помощью того же самого блюдца с яблочком?!

Зоя Никитична слегка прищурилась, явно недовольная его тоном, но замечание делать не стала.

– Дело в том, Костя, что артефакты в действительности часто работают не так или не совсем так, как в сказках и былинах. Если в сказках серебряным блюдцем и наливным яблочком мог воспользоваться кто угодно и как угодно, то в реальной жизни они работают лишь при наличии сильной связи между вызывающим и тем, что он желает увидеть. Например, я могу попросить блюдце показать мне мой родной дом, и оно это сделает, потому что я до сих пор ощущаю сильную связь с тем местом. Но если, к примеру, я попрошу показать Тадж-Махал, блюдце не отзовётся. К тому же до него далеко, а расстояние тоже играет свою роль, как и многие другие факторы. Иными словами, Костя, при всём нашем желании узнать, что стало с твоими родителями и где они, блюдце бы нам их не показало. Потому что у нас нет с ними должной связи, дружеской в данном случае недостаточно. Нужна только родственная связь, только кровная.

– Но… получается, я?.. – с трудом выговорил Костя, не смея надеяться.

Многообещающе улыбнувшись, Зоя Никитична поднялась и отошла к письменному столу. Взяв чемоданчик, она вернулась на табуретку, поставила его себе на колени и, щёлкнув застёжками, открыла. Внутри, «утопленные» в мягкую подушку из чёрного шёлка, лежали уже знакомые Косте серебряное блюдце с витиеватыми узорами по кругу и красное с золотым отливом яблоко.

Зоя Никитична осторожно подняла блюдце и передала его Косте, затем вручила яблоко со словами:

– Положи его на блюдце и скажи: «Катись-катись, яблочко наливное, по серебряному блюдечку и покажи мне…» – и назови, что ты хочешь увидеть.

Костя опустил взгляд на своё отражение в начищенной поверхности блюдца и сглотнул. В горле вдруг пересохло. Рука, сжимающая яблоко, задрожала. Не давая себе времени испугаться, Костя опустил его на блюдце и, кашлянув, сказал:

– Катись-катись, яблочко наливное, по серебряному блюдечку и покажи мне моих родителей.

Яблоко едва заметно засветилось, став похожим на старое потемневшее золото, оно медленно провернулось, а затем покатилось почти по самому краю блюдца, вдоль узоров. Отражение Кости в центре блюдца сначала пошло волнами, а потом его будто смахнули невидимой рукой, и по серебряной поверхности замелькали на огромной скорости цветные пятна. Будто смотришь из окна едущего автомобиля на дорогу – на скорости картинка тоже смазывается, так что ни камушка не рассмотреть.

Зоя Никитична даже привстала, не отрывая взгляда от разноцветного потока на блюдце.

Внезапно поверхность сверкнула и в одну секунду стала абсолютно чёрной.

У Кости оборвалось сердце.

– Это значит… что они?.. – Он едва осмелился повернуть голову и посмотреть на директора.

Но Зоя Никитична не выглядела огорчённой, скорее, глубоко задумчивой. Поймав взгляд Кости, она мотнула головой:

– Нет, если бы они умерли, блюдце всё равно бы их показало, даже если бы они были похоронены. В самом крайнем случае, если бы от их тел ничего не осталось, блюдце бы просто погасло или не ответило на твою просьбу. Но оно искало твоих родителей и нашло.

– Как оно их нашло, если оно ничего не показывает? – не понял Костя.

– Оно показывает, просто мы не видим, что именно, – ответила Зоя Никитична. И, предвосхищая дальнейшие вопросы, объяснила: – Дело в том, Костя, что если бы кто-то вне лицея, например мои родители, попросили бы такое же блюдце и яблочко показать меня, они бы тоже увидели сплошную черноту.

Костя растерянно нахмурился, но его почти сразу осенило. Он повёл рукой вокруг, будто пытался обхватить весь лицей и округу:

– Из-за леса? Из-за волшебного гребня?

– Именно, – кивнула Зоя Никитична. – Где бы ни были твои родители, их скрывает сильная магия.

Костя, не зная, что и думать, уставился в чёрный круг в центре блюдца, словно мог усилием воли разогнать тьму, отгораживающую его от родителей.