Школа Лысой горы. Мой прекрасный директор

Счастливо улыбаясь, Василиса клятвенно обещала завтра же изменить свой никнейм на настоящее имя и опубликовать все, что они придумали за два последних часа. Сердце ее пело: раз директор так спокойно пришел к ней ночью и завтра вечером заглянуть обещался, то он точно свободен и обязательств перед той таинственной девушкой, что катал по реке, не имеет. Куда он дел эту девушку Василиса не знала – у Мары был совсем другой голос, а других взрослых молодых девиц в деревне не было.

Глава 32. Тучи сгущаются

Ощущение, что она катается на розовом облаке по голубому небу, не покидало Василису всю следующую неделю. Иногда мелькали смутные подозрения, что она скоро слетит из поднебесья и разобьется о жесткую землю, но пока ей не было дела до этих сомнений: каждый вечер Елисей заходил к ней в гости, обсуждая прошедший день, своих учеников, их ошибки в проверочных работах, говорил о школьных делах, о том, что нового узнал на курсах и каков нынешний вектор в реформах образования. Еще они решали задачи – и те, что вызвали затруднения у Василисы, и те интересные случаи, что встретились Елисею на курсах. Объем знаний директора был грандиозен: тысячи самых разных задач он помнил наизусть, вплоть до самого последнего числа. Мог одной минутой набросать десяток схожих сложнейших заданий по любой теме. Свободно оперировал сотнями различных методов решения, не забывая упоминать, кто приложил руку к развитию соответствующих разделов математики и методики ее преподавания. Когда Василиса принесла из школьной библиотеки книгу старинных занимательных задач, выяснилось, что и та хорошо ему знакома.

– Надо подарить вам сборник под редакцией Мерлина, – сказал Елисей Назарович. – Уверен, в нем вы найдете много причин для горьких слез, только – умоляю! – в рабочее время.

В школе легкая начальная настороженность учеников физико-математических классов быстро сошла на нет, а их попыток прощупать глубину знаний своего нового учителя Василиса просто не заметила, искренне считая, что детишки просто уточняют неясные им моменты. Наивысшей похвалой своим стараниям Василиса сочла фразу, сказанную признанным гением математики десятого класса:

– Вы объясняете почти так же хорошо, как Елисей Назарович. И с вами столь же интересно общаться.

Дни пролетали, как одно мгновенье, и жизнь преподносила молодому специалисту только приятные сюрпризы. Пришедшая на карточку официальная зарплата могла бы вызвать горючие слезы (особливо, что обещанные «подъемные» пока так и остались только на бумаге), но при наличии волшебной карточки с вечными пятью тысячами на балансе и скатертью-самобранкой в шкафу особо горевать не приходилось. (Как живут учителя не в сказочных деревенских школах, Василиса старалась не задумываться).

По возвращении директора с курсов вечерние посиделки (к огромному, но тайному огорчению Василисы) отменились, зато появилась традиция встречаться над листком с интересной задачей в директорском кабинете после уроков.

Василиса давно призналась себе, что глубоко и безнадежно влюбилась в Елисея. Ей стали дороги мельчайшие нюансы мимики, звучания голоса ее прекрасного директора: его привычка хмурить брови, задумавшись над чем-то, с нечеловеческой скоростью крутить ручку в пальцах на миг отвлекаясь от записей, понижать тон речи до басистых ноток при объяснении наиболее сложных моментов в решении задач. Блеск глаз, порывистость движений, нетерпеливое ожидание ответа на заданный спорный вопрос – все привлекало Василису, как игра пламени влечет мотылька.

Если прежде восхищали достоинства этого мужчины, то теперь её умиляли даже недостатки: излишняя (на взгляд Василисы) жесткость и бескомпромиссность в суждениях, хладнокровная рассудительность и неэмоциональность – хотелось стать той самой, что смягчит черты его точёного лица, вызовет мягкую улыбку на губах… К недостаткам стоило отнести склонность Елисея к черному юмору и откровенному сарказму.

Для Василисы Елисей заслонил собой весь свет, стал ключевой фигурой в ее жизни: его одобрения она искала прежде всего в каждом своем деле, его улыбка была ей главной наградой, его приветствие вдыхало радостную энергию в каждый день Василисы. «Не сотвори себе кумира», – она нарушила эту заповедь, смотря на своего наставника влюбленным боготворящим взглядом. Василиса не проявляла своей любви открыто, догадываясь, что стоит ей явно продемонстрировать свой интерес (как наверняка поступала Галина Ивановна) и больше она Елисея не увидит, он начнет избегать ее, как прежнего молодого специалиста школы.