Школа магов. Фрагменты мистического движения в СССР в 70-80 гг ХХ века

Питер. Зато после этого инцидента активировалась питерская филиация группы, из состава которой на хуторе чаще всех бывали Олег с Тамарой - пчеловоды и поклонники агни-йоги. Олег напоминал своей молодцеватостью и круглой бородой былинного варяжина, Тамара - бледноглазая блондинка с почти прозрачной кожей. Потом вместе с ними стала появляться Неля - невысокая худая дама с седеющими волосами, державшая на Площади Мужества частный эзотерический салон для благородных девиц. Еще с пчеловодами приезжал питерский архитектор по фамилии Шмелев, изучавший тему золотого сечения в природе и разработавший собственный метод последовательных визуализаций, гармонизирующих человеческие психику и душу. Впрочем, Рам относился к шмелевским изобретениям с большой долей иронии, ибо считал архитектора лишенным фантазии концентративным шизофреником, внушающим своему параноидальному окружению собственную кармическую программу. Не объявляя об этом открыто, Рам пытался помочь тайными импульсами Олегу с Тамарой, как симпатичным людям, освободиться от шмелевского влияния. Они подарили мастеру комплект полной пчеловодческой экипировки и настоящий улей с жужжащим роем, который разместили в саду.

Украина. Приезжали люди с Украины. Из Одессы, по наводке Рыжего, появился доктор Николай - молодой человек, только что закончивший медфак и бившийся между универсальным и ортодоксальным. Рам проблему Николая объяснял так, что в силу врожденной паранойи тот постоянно пропускал концентративную суггестию окружения, в том числе - со стороны церкви, к которой одесский доктор тяготел очень сильно. В конце концов, он Рама в письме так и спросил: "Исповедуешь ли Христа живого или не исповедуешь?" Рам написал в ответ, что его философское учение трансцендирует все иные формы мистики, но если это кому-то не нравится, то он никого не держит. Коля поступил честно и ездить перестал. Лишь где-то лет через десять, когда Рам был уже в Америке, ко мне на таллинскую квартиру зашел человек, который представился колиным коллегой-врачом и объяснил, что тот порекомендовал ему, как ищущему пути, съездить в Лангермаа, на хутор к эстонскому мэтру. Я, к сожалению, был вынужден разочаровать молодого человека, объяснив ситуацию. Тем не менее, было крайне приятно получить такой своеобразный импульс от Николая и узнать, что он Рама помнит и уважает.

Литва. Из прибалтов, помимо эстонцев, очень много приезжало литовцев. Одним из первых побывал в Лангермаа Айварас - сын того самого человека, который некогда подвозил меня с минскими девочками до Риги, - как это было описано выше, в первой главе:

"Дальше, от Пярну до Риги, нас вез на "Волге" какой-то литовский чиновник, который рассказывал, что вот только что вернулся из Америки и там на дорогах тоже везде голосуют люди типа нас - с хайром, в фенечках и вытертых джинсах. Он также сказал, что его сын собирает западную музыку и выглядит точно так же, как мы. Прощаясь, он даже дал свой телефон, говоря, что его чадо всегда будет радо нашему визиту в Каунасе".

Этот телефон почему-то запал мне в голову, и я сразу же его вспомнил, когда Айварас написал мне свои координаты после нашего знакомства на хуторе. Оказывается, папа ему действительно рассказывал, что встретил в пути веселую компанию, и Айварас как бы тоже заочно знал меня. Он бегло говорил как по-русски, так и по-английски, и даже по-немецки. Кроме того, он немного понимал по-эстонски, т. к. был женат на таллинке. С появлением Айвараса процесс создания англоязычных текстов и их перевода на русский принял систематический характер.

В целом писания Рама можно условно разделить на несколько этапов, каждый из которых характеризуется специфическими условиями, в которых создавались нуль-писания. Первый этап - работы на немецком языке, которые Рам публиковал в своем журнале адвайты-веданты "Friede" ("Мир"), издававшемся во Франкфурте-на-Майне в начале 50-х. С приездом в Эстонию в 1953 году Рам продолжал некоторое время писать по-немецки, но потом перешел на эстонский из практических соображений: оказавшись отрезанным от международных контактов, он сосредоточился на местной среде. Так продолжалось до появления Айвараса, когда Рам принял решение написать фундаментальный корпус Нуль-Гипотезы-Теории (НГТ) на английском языке. Международные контакты стали восстанавливаться...

Вместе с Айварасом одно время приезжал его приятель Жильвинас, а чуть позже появились Альгимантас (Алис), его брат Казис, Орентас и замечательная девушка Раса. Надо сказать, что "литовская группа" с самого начала активно включилась в хуторские дела и суммарно больше помогала Раму во всех отношениях, вплоть до самого отъезда того из СССР, чем какая-либо другая фракция нашего Интернационала.